— Это очень серьезная ситуация, поскольку от стоимости топлива зависят цены на другие товары: страна большая, доставка обходится недешево. Повышение цен происходит по той причине, что независимые заводы, у которых нет никакого экспорта, а есть только возможность купить сырую нефть у крупных компаний, стали терпеть значительные убытки. Им ничего не остается, кроме как повысить цены. То же самое происходит с независимыми сетями, которые владеют автозаправочными станциями. Возможности выживать у таких компаний остается все меньше и меньше, некоторые уже сейчас перешли в стадию банкротства. В отличие от них, крупные компании имеют возможность покрывать убытки от реализации топлива на внутреннем рынке доходами от экспорта.

Дальше ситуация может стать только хуже, так как с 1 июля у нас должен увеличиться акциз. В прошлом году акциз хотели повышать дважды, но второй раз решили отказаться от этой идеи, — люди вышли на улицы, началась волна социального протеста.

Единственный способ уменьшить цену на бензин — перестать нашему правительству быть таким жадным и оставить что-то нефтяным компаниям. Вся политика в области цен на топливо исчерпывается только двумя причинами — жадностью и глупостью.

— Если мы говорим про цены производителей, то ценообразование на внутреннем рынке связано с ценой на мировом рынке. Это происходит из-за того, что у производителя топлива всегда есть выбор: он может экспортировать бензин в Европу или продать его на внутреннем рынке. Именно поэтому ценовая конъюнктура на европейских рынках, в северо-западной Европе, Средиземноморье определяет отпускные цены российских НПЗ. В последний год была достаточно сложная картина на нашем внутреннем топливном рынке, так как правительство стремилось максимально сгладить любые ценовые колебания.

Именно поэтому сейчас цены производителей, то есть отпускные цены НПЗ, не всегда коррелируют с розничными ценами.

Это как раз связано с усилиями правительства по сдерживанию цен. Это нерыночная мера, и по факту из-за этого нефтяные компании несут дополнительные издержки по продаже топлива по более низким ценам, чем они могли бы его продавать в случае полностью рыночного ценообразования. Тогда заводу было бы все равно, продает ли он бензин на внутреннем рынке или [отправляет] его на экспорт.

На самом деле наше правительство находится в непростой ситуации, так как в последние несколько лет при оценке ситуации на внутреннем рынке ориентируется на принцип: рост цен на бензин и на дизельное топливо не должен превышать инфляцию. Этот принцип не имеет под собой макроэкономической базы и сложно понять, почему наше государство ему следует. Даже в странах, где цены на внутреннем рынке тоже регулируются, в том же Китае, власть и регулятор пытаются приблизить динамику цен на внутреннем рынке к тому, что мы видим на мировом рынке.

В нашем случае все происходит иначе. Прогнозы инфляции оцениваются в 4–5 %, правительство стремится сделать так, чтобы цены на внутреннем рынке росли не более чем на 5 %. Но у нас выросли акцизы на топливо с начала года, также мы вступили в эпоху налогового маневра, когда у нас снижаются пошлины, и это тоже де-факто приближает наши внутренние цены к мировым, и вдобавок вырос НДС.

Учитывая общую картину, сигналы оптового рынка, рост цен отпускных НПЗ, вероятность того, что правительство попытается пойти на продление механизма заморозки, достаточно велика. Конъюнктура показывает, что, если мы сейчас откажемся от соглашений по заморозке цен, у нас может быть достаточно высокая динамика цен на внутреннем рынке именно уже для розничных покупателей, для простых потребителей на автозаправке, и понятно, что это может привести к недовольству автомобилистов. Кроме того, стоит понимать, что в основном от заморозки цен страдают нефтяные компании, ведь правительство получает свои повышенные налоги, которые привязаны к ценам на нефть и курсу рубля.