Юра Карпов буквально на днях в первый раз сказал «мама». Почти два года от него не слышали ни слова, а теперь — пожалуйста, Юра сидит в коляске, преспокойно сосет леденец на палочке и ясно произносит: «Мама». Та самая мама, которая не боялась даже преступников, но оказалась беспомощной перед обычными врачами. Та мама, которой сказали в роддоме, что сын ее оказался полностью глухим. Та мама, которая обошла в родном городе всех специалистов, чтобы разобраться в проблеме. Та мама, у которой есть мечта добраться чуть ли не до Америки, чтобы сделать ребенку операцию по восстановлению ушной раковины и слухового канала. Та мама, которую зовут Наталья Щербинина и о которой Юра Карпов так теперь и говорит: «Мама». Та мама, которая говорит теперь так:

«Я вообще с Алтайского края, из маленького городочка Рубцовска. В Рубцовске вроде было неплохо — там был Алтайский тракторный завод. В 16 лет я пошла туда работать. За все время, что я там отработала, зарплату так ни разу и не получила.

Перебралась в Новосибирск. Мне было 18 лет. Устроилась на госслужбу — в управление судебного департамента, оно занимается материально-техническим обеспечением судов. Работала-работала, захотелось поработать в милиции, прям очень сильно. Мне казалось, что вокруг так много несправедливости, пойду-ка я бороться за справедливость. И пошла оперуполномоченным, прям опером. И задержания, и черные маклеры, и мошенники, и все подряд. Я была первой такой в Новосибирске.

Восемь лет я так провела, и, если честно, не очень-то прибавилось в мире справедливости. Понятно, что многим я помогла, но многим и нет.

С мужем мы познакомились через интернет. Он инженер, с Красноярского края, из поселка Рассвет. Переписывались сначала, а потом все. Стали жить, дочь мою он принял как родную. Жили-жили, и вот такое чудо у нас на свет появилось — Юра. Назвали его в честь моего отца — он был очень добрый человек, всем всегда помогал.

В роддоме меня прокесарили — я до сих пор не знаю, зачем, особо не вникала во все это медицинское. Мне ребенка показали и унесли, ничего не сказали — я была не совсем в адекватном состоянии. А часа через три-четыре пришла педиатр и говорит: «У мальчика нету ушка». Я еще спросила: «Сильно видно?» «Сильно». Говорю: «Ну и ладно». Сбежала из палаты, пошла попросила ребенка: «Дайте посмотреть». Посмотрела и подумала: ничего такого страшного. Но когда нас уже выписывали, врач вынесла Юру, отдала мне его и сказала, что ему делали аудиоскрининг. Я спрашиваю: «И что он показал?» И, помню, она отвечает: «Абсолютно глухой». Разворачивается и уходит.

В этот момент в голове у меня все совершенно перевернулось. Первая мысль почему-то была об интернате, где он теперь будет жить и откуда мне его будут выдавать только по выходным. Мне стало страшно. Реву, слезы, не могу идти. И только через месяц этих слез мы сами платно, за свои деньги, в областной больнице сделали аудиоскрининг. Нам сказали: одно ухо у вас слышит нормально, а второе как бы нет. Стали ходить по врачам, разбираться. Были у городского сурдолога, решили к ней больше не ходить — самый грубый врач, которого я встречала в жизни. Сказала нам: «Почему это вы пошли на платное обследование? Вот дорастет он у вас до армии, приползете тогда ко мне».

В итоге начали ходить к областному сурдологу. Ну и обошли в Новосибирске всех специалистов, абсолютно всех. В основном предлагают ставить магнит в голову и покупать каждые три-четыре года слуховой аппарат костной проводимости — на правом ушке у Юры 4-я степень тугоухости. И так всю жизнь. Других вариантов в России нет.

Я очень надеюсь на операцию в Америке: там есть специалисты, которые делают реконструкцию ушных раковин, открывают слуховой проход, и он потом не зарастает — дети начинают слышать без аппаратов. Мы даже ездили на консультацию — американцы прилетали в Астану. Нас посмотрели и сказали, что берут, но как найти на все это деньги, я пока не знаю. Сумма огромная. Поэтому ближайший наш план — просто начать говорить, чтобы мозг помнил, как это делается.

Русфонд помог нам с покупкой слухового аппарата костной проводимости Alpha. Мы его уже получили, но единственный в Новосибирске специалист, который может его настроить, пока в отпуске, выходит на работу в ближайшие дни. Ждем. Но я почему-то уверена, что у нас сразу будет результат, быстро. Юра хочет говорить, он прям хочет. Старается. Видно, что ему это надо.

Я знаю, что нам повезет. Мне вообще всегда в жизни прям действительно в принципе везет. С дочерью повезло, с сыном повезло, с мужем повезло. Не знаю, конечно, есть трудности, но ведь все люди с трудностями живут. И оказывается, что главная трудность — переступить через себя. Например, о чем-то попросить. Попросить на слуховой аппарат, на операцию. Это очень непросто, особенно когда всю жизнь думаешь, что ты со всем можешь справиться сама. Но, наверное, испытания как раз специально и даются для того, чтобы ты понимал: человек не всегда все может сам. Иногда надо поверить в то, что есть на свете и другие силы, и надо позволить им сделать то, что они умеют, — чудо».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За 22 года частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 13,276 млрд руб. В 2019 году (на 11.06.2019) собрано 651 564 479 руб., помощь получили 692 ребенка. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 11.06.2019) 133 детям.

ПОМОГАЕМ ПОМОГАТЬ

Денис Кравченко, 4 года, сходящееся косоглазие, требуется этапное хирургическое лечение. Цена вопроса 142 480 руб.

Денис родился немного раньше срока, наглотался околоплодных вод, их пришлось откачивать. Уже дома я обратила внимание на то, что у сына начал дрожать подбородок, подрагивали ручки и ножки. В нашей поликлинике я показала Дениса неврологу, она назначила успокоительное лекарство. Когда сыну было три месяца, меня встревожило, что он не следит глазами за предметами. Офтальмолог предположил, что это связано с поражением центральной нервной системы. Денису назначили специальные упражнения, проводили коррекцию зрения — все это мало помогало. Малыш не мог зафиксировать взгляд, при ходьбе натыкался на предметы. Мне посоветовали обратиться в московский Научно-практический центр специализированной медицинской помощи детям имени В.Ф. Войно-Ясенецкого. Мы прошли там курс лечения, после которого у Дениса улучшилось зрение и уменьшился угол косоглазия. На последней консультации офтальмолог сказал, что сыну требуется этапное хирургическое лечение, но оно платное. У меня таких денег нет. Прошу, помогите!

Алла Кравченко, мама Дениса, г. Злынка, Брянская область

ПОМОЧЬ ДЕНИСУ КРАВЧЕНКО

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail: [email protected] Телефон 8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00