«Обнаружение могил — это суд над диктатурой»
Вечер в поддержку историка Юрия Дмитриева. Фотографии
В Москве 29 мая прошел благотворительный вечер в поддержку исследователя сталинских репрессий Юрия Дмитриева. Его обвиняют в изготовлении порнографии и насильственных действиях сексуального характера против приемной дочери. Год назад Петрозаводский городской суд уже оправдывал Дмитриева по «порнографическому делу», но впоследствии приговор был отменен, а самого историка арестовали по новому, более тяжелому обвинению. Сейчас два дела объединены. Наталия Савоськина и фотограф Сергей Петров — о том, что говорили и пели в защиту историка в Сахаровском центре.
Перед Сахарницей стоят двое совсем юных парней с плакатом «Смерть педофильскому лобби». Спрашиваю их, в чем обвиняют Дмитриева.
— Такие детские фотографии — это преступление.
— А чьи фотографии?
— Ну внучки этой! (Девочка, на домашних снимках которой построена часть обвинения, — приемная дочь историка. — Н.С.)
Из-за провокаторов организаторам вечера пришлось составить «стоп-лист» на вход. В нем — корреспонденты центральных государственных СМИ, а у гостей, которые кажутся подозрительными, спрашивали, знают ли они кого-нибудь из «Мемориала».
Внутри — полный зал. Все стулья заняты, люди толпятся вдоль стен, в предбаннике, сидят на трубах отопления, на полу, глядят и слушают с улицы через решетку в стене. У одного мужчины красными буквами на черной майке написано: «Люди, не убивайте друг друга». Это слова с памятного камня, установленного Дмитриевым в Сандармохе, — месте расстрела не менее 7,5 тысячи человек, которое в 1997 года нашла его экспедиция.
Первым к микрофону вышел правозащитник Павел Литвинов, участник «демонстрации семерых» на Красной площади. Гуру говорил все то же, что говорил каждый раз, когда мне приходилось слышать его живьем и на видео, но ни разу вехи истории диссидентов не звучали несовременно и архивно.
Внук Юрия Дмитриева Даниил, заметно подросший с начала процесса в 2016 году, показывал мультфильм, сделанный учениками Московской международной киношколы по его рисункам. Обыск и арест деда, мучительная судебная история показаны «глазами ребенка». На показе выключили свет, и сразу на сцену вышла атмосфера: лысые кирпичные стены и потолочные балки единственного дома в Москве, где такое мероприятие возможно, ощутимо единогласное молчание зала, силуэты нависающих с улицы на решетку зрителей, духота первой московской жары, босые ноги из-под длинных юбок сидящих на полу девушек.
Писательница Людмила Улицкая прочла еще не опубликованное стихотворение — посвящение репрессированному деду.
«Я не станцую и не спою, хотя это моя профессия, — сказала другая известная защитница Юрия Дмитриева, актриса Лия Ахеджакова. — Дело Дмитриева лежит на душе и болит. Раньше были «поджигатели» Кремля, шпионы. А теперь — насколько преуспели силовики! — Оюб Титиев — наркоман, Юрий Алексеевич — сами понимаете кто. Но мы что-то можем. Театр и общество сплотились в деле Серебренникова. И в этом страшном деле мы тоже должны найти силы противостоять, чтоб наши слова были слышны».
Меж девочек, «которые здесь сидят в лучшем смысле слова», пробралась к микрофону актриса Оксана Мысина. Сказала, что должна была срочно ехать к режиссеру Каме Гинкасу, но не смогла уйти, осталась: «Время ходит кругами и пробует нас на зуб», — повторила она строку из песни только ушедшего со сцены Андрея Макаревича.
Также пели Юлий Ким (о Соловках), Иван Жук и Анна Хвостенко («Не судите, люди добрые!»).
Анатолий Разумов, друг Юрия Дмитриева и руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке, рассказал, как незадолго до обнаружения Сандармоха Дмитриев потерял обоих родителей, что была у него тогда собака Ведьма, как они сидели впервые у него в гостях, как Дмитриев собрал «Поминальные списки Карелии» с 14 тысячами имен. И на том же дыхании Разумов стал зачитывать эти имена и возрасты. Финская семья, польская семья с восемью детьми, русская семья, украинская, 36 лет, 44 года, колхозник, счетовод, хутор Евграфский, ссыльнопоселенцы — невозможно вместить на слух.
Историк Николай Эппле терпеливо объяснял, что поиск и обнаружение могил — это акт правосудия над периодом диктатуры. Что живая память о мертвых — работа на смену режима (к лучшему). Что как травма нарушает целостность тела, так травма памяти нарушает целостность прошлого, и это золотая жила для манипуляций. Что вскрытие нарыва необходимо для исцеления, и культура памяти делает нацию народом, а препятствуют этому те правители, которые хотят оставаться в прошлом.
В конце встречи Катя Клодт, родная дочь Юрия Дмитриева, читала письма папы. Он всех благодарит. Пишет, что хотел бы просвещать свободных, но пока приходится — заключенных. Что он, так получается, посредник для 30-летних арестантов, которые вообще не знают о репрессиях.
«Какие бы ни были адвокатские ощущения во время следствия по такому делу, закон предписывает нам их скрывать. Но тут другая ситуация, — поделился адвокат Дмитриева Виктор Ануфриев. — Да, у Юрия Алексеевича свой характер, непонятные для кого-то привычки. Но эти годы общения с ним убедили меня, что человек абсолютно, как говорится, ни сном ни духом не ведал о том, в чем его обвиняют».
- Следующие заседания по делу Дмитриева пройдут в Петрозаводском городском суде 17 и 19 июня.
Друзья!
«Новая газета» — одно из немногих СМИ России, которое не боится публиковать расследования о коррупции чиновников и силовиков, репортажи из горячих точек и другие важные и, порой, опасные тексты. Четыре журналиста «Новой газеты» были убиты за свою профессиональную деятельность.
Мы хотим, чтобы нашу судьбу решали только вы, читатели «Новой газеты». Мы хотим работать только на вас и зависеть только от вас.