Через год после случившегося в Солсбери, официальное следствие по делу Скрипалей не дает никакой новой информации. От самого Сергея Скрипаля тоже нет новостей — представители российского посольства в Великобритании отправили ему запрос о встрече, но не получили ответа. Однако Британский посол Лори Бристоу в интервью «Интерфаксу» подтвердил, что Скрипаль и его дочь живы.

Адвокат Ник Вамос, партнер юридической фирмы Peters&Peters Solicitors LLP1 в Лондоне, бывший глава отдела по особо тяжким преступлениям и глава отдела экстрадиции Королевской прокурорской службы, рассказал «Новой» о перспективах дела и его последствиях для России, которые видны уже сейчас.

— На какой стадии сейчас находится расследование дела об отравлении Скрипалей? Кто подозреваемые?

— Официальными подозреваемыми названы двое мужчин, которые показаны на видео из Солсбери — Петров и Боширов (британская полиция отмечает, что это, скорее всего, не настоящие имена. —Ред.). Им было формально предъявлено обвинение в сговоре с целью убийства. Запрос об экстрадиции отправлять России бессмысленно2, но ордер на их арест выдан.

— Почему бессмысленно? Что должно случиться, чтобы Россия выдала их?

— У нас есть прецедент с Андреем Луговым. Британия запрашивала его экстрадицию, но Россия отвергла запрос. Причина была такая: он гражданин России, согласно Конституции он не может быть выдан иностранному государству до суда. Россия тогда добавила: если вы дадите нам доказательства, мы сами будем исследовать причастность Лугового или кого бы то ни было к преступлению. Если бы Россия все-таки сама решила судить Лугового, она бы устроила показательный суд — и его бы показательно оправдали. После этого его никто бы не смог преследовать во всем мире. Зачем просить Россию об экстрадиции этих двух мужчин, если наперед знаешь ответ? К тому же Британия подозревает, что за этим отравлением стоит российское государство.

Британия пошла иным путем: попросила Интерпол выдать red notice. Это значит, что за пределами России подозреваемые будут задержаны и отправлены в Британию. В теории они не могут теперь покинуть территорию России по официальным документам. Конечно, они могут рискнуть и снова поехать с фейковыми. Если Британия заподозрит об их выезде за границу, она сообщит об этом, и они будут экстрадированы из любой другой страны.

— Появилась информация о третьем человеке, причастном к отравлению Скрипалей, якобы Сергее Федотове. Он сейчас тоже находится под подозрением?

— Если полиция посчитает, что у них достаточно доказательств, он будет назван подозреваемым, как те двое. Но таких доказательств пока нет. Маловероятно, что он все еще находится в Британии.

— Почему отказ от сотрудничества с Россией рационален? Может, лучше было отдать документы России?

— Премьер-министр Тереза Мэй и полиция официально заявили, что за проведение операции по отравлению Скрипалей ответственны очень высокие чиновники из России, но Россия это отрицает. И обвиняет Британию в том, что они сами и отравили Скрипалей.

В такой ситуации дело будет развиваться, скорее всего, как в случае с Литвиненко.

Сейчас дело находится на стадии криминального расследования. Когда оно не даст никаких результатов, в дело вступает суд коронера. Когда Британия поняла, что Луговой никогда не окажется на ее территории, чтобы привлечь его к ответственности в судебном порядке, они передали дело коронерскому суду. Так и в деле Скрипалей нет перспектив, скорее всего.

Обязанность судьи в коронерском суде — исследовать причины смерти, когда есть сомнения, что она вызвана естественными причинами. Это очень давняя система, которая существует в этой стране сотни лет. Расследование коронерского суда отличается от криминального тем, что он не скажет, кого обвинять в случившемся. Они не могут решать, кто преступник. Их обязанность установить, кто умер и как.

Как было с делом Литвиненко? Когда коронерский суд открывает свое расследование (inquest), по закону они не могут получить сверхсекретную информацию, собранную спецслужбами MИ-5 и МИ-6. Тогда они открыли публичное расследование. Правила публичного расследования позволяют требовать раскрытия секретных документов. Но цель и того, и другого расследования одна — выяснить причину смерти.

Я предполагаю, что то же самое случится с делом Скрипалей. Сами они остались живы, но несколько месяцев спустя погибла женщина (Дон Стерджесс). То есть будут расследовать причину ее смерти, которая связана с отравлением тем же веществом, которым пытались отравить Скрипаля. Полиция уже высказала свою позицию: Стерджесс умерла от отравления «Новичком», но намерение было убить Скрипаля, она просто случайная жертва.

Публичное расследование будет связывать ее смерть с попыткой отравить Скрипаля.

По итогам публичного расследования будет выпущен доклад, в котором объяснится, почему у следователей есть основания полагать, что российские высшие должностные лица ответственны за это отравление. Я думаю, это будет очень похожий на дело Литвиненко отчет.

— Какие для России могут быть последствия такого расследования?

— Очевидно, что будут дипломатические последствия. Это вопрос к государствам, как далеко они зайдут. Помните, после отравления Скрипаля Англия попросила поддержки у других стран в наказании России в дипломатическом смысле? Последует новая волна санкций, дипломатические конфликты. Это не будут юридические процедуры, скорее, можно сказать, это будет возвращение к холодной войне. Но это всего лишь мои предположения.

— Какой итог расследования будет удовлетворительным для британских властей?

— Возможно, всплывут доказательства того, кто отдал приказ на убийство, как операция была организована. Тогда дискуссия выйдет на политическую арену. И тогда международные последствия будут очевидны.

Возможно, расследование решит, что эти парни и правда всего лишь туристы, но это вряд ли. Но те обвинения, что выдвинули полиция и премьер-министр, не обязательно должны быть подтверждены расследованием.

Луговой отказался принимать участие в расследовании. Россия могла принять участие по доверенности и предоставить доказательства, которые могли бы изменить ход дела. Я думаю, в нашем случае может снова случиться то же самое.

— Если наши подозреваемые все же покинут территорию России, что произойдет?

— Из любой другой страны их экстрадируют в Англию. Как только они попадут на ее территорию, их доставят в суд, где им предъявят обвинение. Начнется уголовное судопроизводство. Им надо будет найти адвокатов, будет долгий период приготовлений, скорее всего, их заключат под стражу. Разбирательство по существу начнется в течение шести месяцев после их попадания в Англию.

— Хорошо, это гипотетический сценарий, и вряд ли такое случится. Когда дело будет закрыто, если всего этого не произойдет?

— Активная фаза расследования может закончиться, но намерение преследовать в судебном порядке этих двоих подозреваемых или других, если они появятся, останется. Дело никогда не будет закрыто.

Даже если они покинут Россию через 50 лет, мы по-прежнему попробуем привлечь их к ответственности.

— Как и Лугового?

— Абсолютно точно. Если он надумает покинуть Россию, у нас будет шанс немедленно это сделать.

— Почему Скрипаль ни разу сам не дал комментариев?

— Британские власти не могут ограничить его свободу выражения, значит, он предпочитает сам этого не делать.

— У нас очень мало официальной информации о ведущемся расследовании. Британский посол Бристоу заявил, что его результаты пока не могут быть опубликованы, чтобы не повлиять на суд. Что он имеет в виду?

— У нас в Британии есть правило: в преддверии какого-то разбирательства надо постараться, чтобы в СМИ попало как можно меньше информации о деле. Если журналисты еще до суда будут выступать с предположениями, кто виновен, это породит предубеждение.

В отличие от российских властей, которые в некоторых громких делах, как известно, объявили обвиняемого виновным еще до суда, наши политики осторожны в этом смысле, они не комментируют такие громкие дела, говоря: это решение суда, а не наше.

Во-вторых, если мы скажем слишком много о том, какие доказательства у нас есть, это даст возможность российским властям критиковать следствие. Это подорвет доверие к будущему процессу.

— Что, если расследование подтвердит, что женщина погибла от «Новичка»? Не в рамках дела Скрипалей, у ее родственников есть какие-то способы добиться справедливости и получить компенсацию?

— Один из путей достичь этого — открыть гражданское дело в суде против Российской Федерации. Семья может потребовать возмещения ущерба. Это случается во многих странах, например, когда жертвы терактов требуют от государства, которое они считают ответственным за случившееся, возместить ущерб.

— А можно подать иск в ЕСПЧ? Нарушено право на жизнь.

— Я абсолютно согласен с вами. Суд может решить, что Россия потенциально ответственна за случившееся. Но опять же — даже положительное решение не даст никаких шансов на то, что люди, совершившие это, ответят перед судом и понесут наказание.

— Но это какая-то попытка установить справедливость.

— Да, возможно, Европейский суд даже обяжет Россию выплатить компенсацию. Но это будет очень не скоро. Важнее последствия для России уже сейчас — в других судах.

Несмотря на то, что расследование только ведется и никакого решения нет, многие судьи уже ссылаются на этот кейс. И это не на руку России. Например, в делах об экстрадиции в британских судах.

Вот Россия запрашивает экстрадицию россиян, находящихся на территории Англии. Судьи отвечают: «Мы не можем доверять России в том, что она обеспечит справедливое судопроизводство и сдержит обещания об условиях содержания».

Отсутствие доверия — вот результат преступления против Скрипаля. Это усложнило России кооперацию с другими странами.

Если Российская Федерация и ее высшие чиновники действительно стояли за произошедшим, они подставили себя. Как им теперь могут доверять другие страны?

— В британских судах уже есть конкретные случаи отказа от сотрудничества с Россией?

— Один случай в Шотландии, у них отдельная юридическая система. Россия попросила экстрадировать Александра Шаповалова (бывший генеральный директор Научного центра прикладной химии в Санкт-Петербурге, осужденный за мошенничество). В апреле апелляционный суд Британии согласился с шотландским судьей, что обещаниям России доверять нельзя3.

Другой случай, которым занимаемся мы с коллегой. Высокий суд Лондона отказался экстрадировать бизнесмена из Пензы Алексея Шматко в Россию. В основаниях говорится о серьезных ухудшениях в отношениях между Великобританией и Российской Федерацией после случая отравления в Солсбери4.

Это лучшее, что мы можем сделать. Если прямые последствия невозможны, это будут косвенные последствия для страны.

1Peters&Peters — одна из ведущих юридических фирм Великобритании, специализирующаяся в частности на делах, связанных с Россией. 2В августе 2018 года The Guardian опубликовала со ссылкой на свои источники информацию о том, что британская прокуратура готовит запрос на экстрадицию двоих подозреваемых. Британский МИД назвал эти сообщения «спекуляцией». 3https://www.bailii.org/scot/cases/ScotSC/2018/%5b2018%5dSC35.html 4https://www.bailii.org/ew/cases/EWHC/Admin/2018/3534.html