На прошлой неделе новый глава Росстата Павел Малков представил основные тезисы будущей реформы ведомства. Среди объявленных ключевых изменений — работа с большими данными и цифровая аналитическая платформа. Модные термины вроде big data, «цифровизация», «платформа» хорошо звучат, но не решают старых проблем российской статистики.
Ключевая из них — низкий уровень доверия к публикуемым ведомством цифрам. Обычные граждане не верят в данные по инфляции и, согласно опросам, оценивают фактический уровень инфляции в несколько раз выше официальных значений индекса потребительских цен. Исходя из этого формируется распространенное убеждение: «существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика».
Для профессиональных экономистов недоверие к данным Росстата связано с постоянным пересмотром множества макроэкономических показателей. К примеру, в начале апреля Росстат пересмотрел постфактум значения ключевого макроэкономического показателя — динамики ВВП — с 2014 года. Согласно пересмотренным данным, динамика ВВП за 2016 год была пересмотрена с предыдущих –0,2% до +0,3%. Пересмотр привел к тому, что единственным годом, когда в российской экономике наблюдался спад в ходе последней рецессии, был только 2015. Более того, данные о спаде в этом году были занижены по сравнению с первоначальными оценками.
В результате рецессия 2014–2015 гг., которая оценивалась изначально «как самая длинная» в современной российской истории перестала быть таковой. В конце прошлого года были значительно пересмотрены вверх данные по строительству за 2017–2018 гг., которые привели к тому, что строительные работы по некоторым регионам оказались больше практически в два раза предыдущих оценок. В прошлом году были пересмотрены данные по промышленному производству — также в сторону серьезного повышения. Очевидное смещение последних пересмотров данных в сторону повышения само по себе не является доказательством «подкручивания» цифр, но снижает уровень доверия к публикуемым данным, который и так находится на низком уровне.
Традиционная аргументация Росстата на подобную критику заключается в низком качестве первичных данных. Респонденты зачастую не сдают или исправляют впоследствии уже сданные статистические формы. Однако Росстат мог бы максимально подробно раскрывать и объяснять причины подобных пересмотров, причем не только в форме коротко пресс-релизов, но с публикацией сопроводительных данных. Необходимо также публиковать методологию расчета статистических показателей — часть критики Росстата связана с непрозрачной процедурой «досчетов», которые невозможно верифицировать.
Последний пересмотр данных по ВВП вообще не сопровождался какими-либо публичными разъяснениями со стороны статистического ведомства. Другой недавний пример — публикация данных «Комплексного наблюдения условий жизни населения» за 2018 г. вызвала заочную дискуссию с пресс-секретарем президента Дмитрием Песковым относительно расходов россиян на обувь. Первый вице-премьер Антон Силуанов заявлял, что не понимает, как рассчитывается показатель реальных располагаемых доходов населения. Это говорит о том, что даже высокопоставленные российские чиновники не понимают и не доверяют данным Росстата — что же говорить об обычных гражданах?
Проблема российской статистики заключается не в том, что собирается недостаточно данных, так что необходимо внедрять big data. Наоборот, огромное количество статистической информации, которую респонденты регулярно заполняют, тратят на это множество ресурсов, фактически не публикуется или публикуется в совершенно неудобном виде. Это приводит к тому, что статистические данные остаются издержками для респондентов, но не превращаются в ценные информационные активы для пользователей. То же самое касается и ведомственной статистики. Многие государственные органы — Минздрав, Минобрнауки и другие — собирают огромные массивы информации и в то же время не имеют обязательств по публичному раскрытию и предоставлению их пользователям.
Росстат использует анахронические методы распространения статистической информации, которые не соответствуют современным мировым стандартам. До сих пор ключевым источником данных являются так называемые «статистические публикации» или публикация данных в виде отдельных файлов Excel. Любые пересмотры приводят к тому, что предыдущие файлы «затираются». За последние годы Росстат уже многократно открывал «информационные платформы», поэтому непонятно, чем новая цифровая платформа будет отличаться от уже действующих. К примеру, функционирует обновленная Центральная база статистических данных (ЦБСД), существует Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС). Эти системы разрабатывались и вводились в эксплуатацию относительно недавно, однако они не дают возможность машинно-независимого доступа к своим данным, не предоставляют программного интерфейса доступа (API), не интегрированы между собой и просто неудобны для пользователей.
Ключевым элементом новой стратегии Росстата должна стать ориентация на работу с конечными пользователями статистических данных, которые включают не только государственные ведомства, но и бизнес, всех заинтересованных граждан. Доступная статистика высокого качества позволит всем принимать более информированные и эффективные решения.
Марсель Салихов, руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов.
