«Он уже физически не мог управлять страной»

— Что стало причиной протестов в Алжире? Только затянувшееся на 20 лет президентство Бутефлики?

— Прежде всего протестные манифестации в Алжире начались по конкретной причине: Абдель Азиз Бутефлика решил баллотироваться на пятый президентский мандат. На мой взгляд, это естественная реакция значительной части общества и особенно молодежи. Напомню, что в Алжире больше половины населения — люди моложе 30 лет, которые не хотели видеть во главе государства больного человека (известно, что Бутефлика перенес инсульт и лечился в Швейцарии). Он уже физически не мог управлять страной так, как этого требовала ситуация в Алжире.

Протесты начались из-за этого, но затем приобрели более широкий характер. Требования уже касались острых социально-экономических проблем в стране — безработицы (особенно среди молодых), нехватки жилья, несправедливого распределения национального дохода. К тому же у власти 20 лет находится не только Бутефлика, но и его окружение, — те политические силы, которые его и выдвинули на президентство еще в 1999 году, их наследники и последователи.

Протесты расширились до того, чтобы изменить ситуацию в Алжире: некоторые протестующие даже требовали смены политической элиты. Это и привело к отставке президента. Но надо сказать, что манифестации носили спонтанный характер ввиду того, что оппозиционные силы неструктурированы, у них нет массовой поддержки и политических ресурсов. При этом оппозиционные силы существуют.

То, что Бутефлика ушел в отставку, снизило накал протестов, но они могут и продолжиться. Сейчас правящая элита контролирует ситуацию — говорить, что в данный момент в Алжире будут какие-то радикальные изменения, как в Тунисе и Египте во время «арабской весны», пока не приходится.

— Насколько эти протесты сравнимы с «арабской весной» 2011 года?

— Сравнивать можно, но только до определенной степени. В Тунисе и Египте были острые социально-экономические проблемы, во власти стояла одна и та же политическая элита, в частности президенты — Бен Али в Тунисе и Мубарак в Египте. В этом смысле можно сравнивать — в Алжире Бутефлика тоже находится на своем посту десятилетиями. Но разница есть: в Тунисе и Египте были сильны исламистские силы — «Братья-мусульмане». В Алжире исламистское движение есть — оно умеренное и представлено в парламенте, но не выступало против политики Бутефлики.

Радикальные вооруженные исламистские группировки тоже действуют в Алжире, но они немногочисленны и почти не пользуются поддержкой населения. Здесь надо вспомнить гражданскую войну 1991–2002 годов: алжирцы не хотят ее повторения.

— Среди протестующих молодых людей тоже было много?

— Да, большинство протестующих — студенты, молодежь, которая выступала против безработицы, за изменения, за решения экономических проблем. Но молодые всегда выступают в авангарде политически-экономических перемен.

— Высоки ли риски появления мощного движения исламских фундаменталистов в стране?

— Риск радикализации мусульман я оцениваю как невысокий. Существующие исламистские группировки немногочисленны, они действуют в отдаленных районах Алжира. Определенный импульс их активизации дали события в Ливии — крах режима Каддафи. Когда в Ливию стали проникать радикальные исламисты из ИГИЛа (запрещенной в России террористической организации), они переходили и в Алжир, подпитывая местные радикальные группировки.

— Бутефлика был самостоятельной политической фигурой последние годы? Или страной управляло его окружение?

— Бутефлика, несмотря на свою болезнь, менял руководство правоохранительных органов, проводил замены чинов в алжирской армии. Его нельзя назвать куклой, которой управляло его окружение. Сказать, что от его имени правили страной, тоже нельзя.

— Кто из правящей элиты имеет шансы стать президентом?

— Пока очевидных претендентов не видно. Хотя претендентов много: и. о. президента Бенсалах, новый премьер-министр Нуреддин Бедуи, его младший брат Саид Бутефлика, кандидаты в президенты на предыдущих выборах (Али Бенфлис, глава партии «Фронт будущего» Абдельазиз Белаид), военные (начальник Генерального штаба Гаид Салах).

Однако такого харизматического лидера, как Бутефлика, среди них нет. Хотя, за исключением начальника Генштаба, каждый из них может претендовать. В переходный период могут выдвинуться и другие люди. По-моему, ситуация будет развиваться так, что силы, поддерживавшие Бутефлику, выдвинут из своей среды более молодого лидера. Кандидаты от других политических сил тоже могут появиться, но радикальной смены правящей элиты не будет: будет ее омоложение и обновление.

— Есть ли в Алжире хорошо организованная оппозиционная сила?

Сейчас партии из «Президентского альянса» — это «Фронт национального освобождения», «Национальное демократическое объединение» и «Общественное движение за мир» — контролируют политическую ситуацию.

Оппозиционные партии в то же время есть, и на последних парламентских выборах «Президентский альянс» несколько потерял голоса избирателей, но легальная оппозиция тоже не получила большую поддержку среди избирателей.

— Насколько демократичен политический режим в Алжире? Предыдущие выборы, на которых избирался Бутефлика, можно назвать честными и прозрачными? Насколько велик процент фальсификаций?

— Бутефлику выбирали на пост главы государства четырежды: впервые в 1999 году, затем через каждые 5 лет. Первые три мандата он получил на действительно честных выборах, отражавших ситуацию в Алжире: Бутефлика пришел к власти как человек, завершивший гражданскую войну. Он заключил соглашение с частью исламистской оппозиции, Исламской армией спасения, которая перешла на сторону алжирской армии и воевала с ней против более радикальной исламской группировки. Это была его большая победа.

Амнистия боевиков, которые сложили оружие, их дальнейшая интеграция в алжирское общество — это все заслуги Бутефлики. Как и восстановление Алжира как регионального центра силы в Северной Африке и арабском мире.

На четвертых президентских выборах действительно было применение административного ресурса, но международные наблюдатели не нашли значительных нарушений.

— Досрочные выборы, которые должны были пройти 18 апреля, теперь перенесены на неопределенный срок?

— Да, это было решение Бутефлики еще до того, как он подал в отставку. Сейчас идет переходный период, во время которого будут создана структура, готовящая новые выборы. Пока сроки переходного периода не определены, хотя сначала говорилось о годе.

— Может ли переходный период затянуться настолько, чтобы власть снова законсервировалась в руках правящей элиты?

— Выборы в любом случае будут. Законсервировать ситуацию невыгодно и для властей. Скорее всего, будут выдвинуты кандидаты, которые отражают интересы властной элиты. Возможно, будут и оппозиционные силы.

— Взаимоотношения России и Алжира могут измениться в случае смены власти? Как у нас относятся к алжирским событиям?

— Российская сторона уже заявила, что происходящее в Алжире — их внутренние дела. Думаю, что кто бы ни был следующим президентом, отношения между Алжиром и Россией не изменятся — они останутся союзническими.

— Алжир и Россию многие сравнивают: в обеих странах президент правил с 1999 года, обе страны нефтяные. Такое сравнение корректно?

— Вопрос неоднозначный.

Разница в том, что Бутафлика воспринимался как харизматический лидер на волне победы над исламистами. В России это не так, хотя можно вспомнить события в Чечне в 1999–2000 годах. К тому же у российского президента сейчас последний мандат, если не будет никаких изменений в Конституции.