25 марта на сайте Петербургского архива РАН появилось сообщение о том, что он приостанавливает свою работу в «связи с производственной ситуацией». «Мы бесхозные!» — сетуют сотрудники архива в соцсетях. С журналистами они говорить отказываются, надеясь, что ситуация разрешится сама собой. А ситуация действительно аховая — в московском головном архиве (АРАН) нет директора, отключен телефон, там грозят отрубить электричество, деньги в филиалы, в том числе и петербургский, не переводят. Александр Толстиков, временно исполнявший обязанности директора АРАН, покинул свой пост, а без его электронной подписи сотрудники не могут уйти в отпуск, уволиться, взять больничный. Смельчаков на его место пока не находится: на уровне директора сложившиеся проблемы с долгами не решить.

Зарплату сотрудникам последний раз выдавали в феврале. В архиве говорят, что работа не начнется, пока не будет выплачено все задержанное.

На голодном пайке

Петербургский архив оказался в заложниках у Москвы. У АРАН два филиала — второй находится в Ярославской области. В структуру входит 1106 фондов с более чем пятью миллионами единиц хранения. Все деньги, включая зарплату и финансирование по грантам, как бюджетное, так и от научных фондов, идет через московский центр, счета которого заблокированы.

В ходе реформы Академии наук, которая началась в 2013 году, петербургский филиал потерял статус юридического лица, хотя фондов в нем больше, они старше и богаче московского подразделения. В результате изменений в законодательстве научные архивы региональных отделений и центров РАН потеряли право принимать на хранение документы научных учреждений. В них продолжают поступать только личные фонды ученых.

Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), созданное в рамках реформы, возглавлял Михаил Котюков, ныне министр науки и высшего образования. Он контролировал все финансовые потоки научных институтов, потому нередко в СМИ о нем говорят как об эффективном «бухгалтере». Однако комментировать «Новой» логику своих тогдашних действий и нынешнюю ситуацию в подведомственной ему организации он отказался.

Выживут только бухгалтеры

В феврале прошлого года 400 российских ученых отправили Владимиру Путину открытое письмо, в котором сообщили о катастрофическом состоянии отечественной науки. Их обращение перенаправили в ФАНО, на которое они и жаловались. Чиновники на 12 листах заверили, что делают все возможное для «сохранения высокого потенциала российской науки», и призвали оппонентов к конструктивному диалогу. Члены неформального сообщества ученых «Клуб 1 июля», боровшихся с ликвидацией РАН, назвали объяснения ФАНО «масштабным обманом».

Когда ФАНО ради упрощения структуры РАН стало уменьшать количество юридических лиц, петербургскому филиалу пришлось забыть о желании получить самостоятельность от московского архива, хотя прежде случаи отделения региональных академических институтов случались. При этом, не дав им ни юридической, ни финансовой, ни научной свободы, институты РАН заставили самих ломать голову, где добывать деньги. ФАНО давало самый минимум. В этой ситуации архивы и библиотеки оказались особенно уязвимыми: на обслуживание коллекций нужны немалые средства. Если вопрос с библиотеками ФАНО еще решало — в 2015 году на их развитие были выделены 60 миллионов рублей, — то вопрос с архивами бесконечно откладывался.

От Ломоносова до Канта

Петербургский архив РАН, старейший научный центр, основан в 1728 году. Его коллекция — бесценные документы по истории и культуре России и зарубежных стран с древнейших времен на десятках иностранных языков. Здесь хранятся автографы и документы Екатерины I, Михаила Ломоносова, Ивана Павлова, Ильи Мечникова, Ивана Бунина, Леонарда Эйлера, Иммануила Канта, Альберта Эйнштейна и других великих ученых и писателей. Сейчас это наследие под угрозой. Потому что, если вслед за московским петербургский филиал останется без электричества и тепла, сохранности документов никто гарантировать не сможет.

Часть коммунальных и других счетов архив должен оплачивать из накладных расходов на научные гранты. Но далеко не все сотрудники занимаются наукой и получают на это финансирование. Они хранят документы и обслуживают читателей и с наукой никак не связаны.

Штат петербургского архива с советского времени сократился. Фонды растут, но ставок не добавляют. Да и те, что есть, очень низкие. Научный сотрудник без степени получает 16 тысяч в месяц.

Без прошлого

Сколько продлится «производственная ситуация», никто не знает. Люди недоумевают: ФАНО уже почти год как упразднили, Академия наук недееспособна. Кому жаловаться? Если у центрального архива из-за неразберихи с ФАНО возникли долги, чем виноваты рядовые сотрудники, получающие мизерную зарплату? И дело не только в арестованных счетах. Московский АРАН выживал, сдавая помещения, и недобросовестные съемщики остались должны архиву. Пока с ними судились, всплыли правовые нарушения. Главных проблем, считают в петербургском архиве, две: арест счетов и отсутствие головного директора.

Причем долги в АРАН (бюджет у московского и петербургского подразделения общий) не гигантские: из-за хронического недофинансирования по разным статьям, неплатежей и штрафов за них накопилось на 10 миллионов рублей.

Ситуация осложняется информационным вакуумом. И. о. руководителя петербургского филиала Ирина Тункина от общения со СМИ отказывается. А тем временем ее коллеги в соцсетях сокрушаются, что если архив не выживет, то наука в России может остаться не только без будущего, но и без прошлого.