В Госдуме 1 апреля было не до шуток. На заседании Комитета по природным ресурсам рассматривался резонансный законопроект об аукционных квотах на вылов краба. Формат получился очень странным. Практически все участники заседания, от парламентариев до приглашенных на Охотный Ряд рыбопромышленников, выступили с жесткой критикой, но в итоге документ был рекомендован к рассмотрению в первом чтении. Корреспондент «Новой» побывал на заседании и попытался понять, почему скандальную инициативу продолжают продвигать.

Настораживало уже то, что для обсуждения проекта, заведомо вызывающего не просто интерес, а скорее ажиотаж, был выбран маленький зал, который в итоге оказался забит под завязку. Причем в основном — ​оппонентами главы Росрыболовства Ильи Шестакова, который выступал первым.

— Законопроект № 669567–7 подразумевает выделение 50% квот на вылов краба для реализации посредством электронного аукциона. Срок действия заключенных договоров — ​10 лет. Он предусматривает инвестиционные обязательства, определяемые правительством. На данный момент рентабельность добычи крабов — ​свыше 100%. Уплата налогов по данным за 2017 год — ​четыре с половиной миллиарда рублей в год. Поступления в федеральный бюджет несопоставимы с теми, которые дадут аукционы. Оценка этих доходов составляет около восьмидесяти двух миллиардов рублей, что сопоставимо с уплатой налогов за 20 лет.

Все это звучало убедительно, но ровно до того момента, пока Шестакову не начали задавать вопросы.

«На каких аналитических данных основана цифра в 50%? Это компромиссный вариант правительства. Изначально обсуждалась цифра в 100. Никакой формулы расчета нет. Мы ее не делали».

«К законопроекту готовятся постановления, где будут даны характеристики и обязательства по инвестиционным проектам сроком выполнения три года. В случае нарушения виновные лишатся и денег, потраченных на аукцион, и предоставленных по нему квот».

По этому поводу высказался президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий Герман Зверев:

— Есть большая угроза, что законопроект абсолютно открыт для махинаций, которые позволят заявиться, получить по результатам аукциона квоту, а в итоге не построить объект в течение положенных трех лет. Есть судебная практика, которая показывает, что иски Росрыболовства о расторжении договора с недобросовестными пользователями рассматриваются 2–3 года. То есть, заплатив символическую сумму за аукцион, можно около шести лет получать прибыль от вылова в 300–350 миллиардов рублей.

Председатель комитета по природным ресурсам Николай Николаев, прежде пытавшийся сохранять нейтралитет, на этом месте решил выступить адвокатом чиновника:

— Существующие реалии просто смешны, когда государство за такой колоссальный ресурс получает около одного процента! Это необходимо менять и пересматривать.

За бизнес вступился депутат ЛДПР Андрей Андрейченко:

— Вы говорите, что бюджет денег недополучает. Но ведь эта практика создана самими регуляторами! Представители отрасли готовы платить во много раз больше. Вы говорите, что мы, обсуждая законопроект, не видим всей картины. Единственное, что мы видим, — ​сокращение рабочих мест, потери для бизнеса, потери для бюджета дальневосточных регионов.

Алексей Веллер, бывший мэр Мурманска, а ныне депутат «Единой России», обратил внимание присутствующих на цифры:

— 82 миллиарда — ​предполагаемый доход от аукциона, проводимого (внимание!) один раз в десять лет. А теперь давайте совершим простое арифметическое действие. Возьмем объем предельно допустимого вылова по обоим бассейнам: Северному и Дальневосточному. Перемножим на ту цифру, которую сегодня Минсельхоз вносит в качестве новой ставки за добычу водных биоресурсов. Они предлагают 80 тысяч рублей за тонну краба камчатского, 40 тысяч рублей за краба опилио и так далее. Получается: ежегодная плата за вылов краба составит более шести миллиардов рублей. Далее шесть миллиардов мы умножаем на десять лет и получаем гарантированные 60 миллиардов в бюджет страны за десять лет. Гарантированные, а 82 миллиарда от аукционов — ​это очень мифическая цифра. Пройдут аукционы, и вдруг вместо восьмидесяти двух, не дай бог, окажется сорок два, никто за это отвечать не будет.

Раз уж дело дошло до цифр, слово взяла член Счетной комиссии Госдумы Ольга Епифанова:

— Я не просто так Илье Васильевичу Шестакову задавала вопрос, какой был уровень анализа, кто считал риски? Передо мной исследование Высшей школы экономики. Там прямо сказано: «Оптимальным размером выставляемых на аукцион квот на вылов краба является величина в двадцать восемь процентов. Превышение оптимального размера приведет к заметному снижению поступлений от выручки на аукционе». Вот график есть. И здесь огромное приложение с расчетом снижения численности рабочих мест в регионах. Поэтому просьба изменить заключение комитета, указать, что с регионами вопрос не проработан, документов, которые давали бы анализ оценки рисков на реальных территориях, не поступало.

В полемику вступила и сенатор Елена Афанасьева:

— В Совете Федерации мы постарались провести обсуждение готовящегося законопроекта с представителями Минсельхоза и Росрыболовства. Я неоднократно выслушивала мнения на съездах рыбопромышленников. Это тема, которая волнует всех, не только бизнес, но и представителей регионов в лице исполнительных и законодательных органов власти. Позиция единодушна: вводить аукционы нельзя. У меня имеются письма из законодательных собраний всех приморских регионов: Хабаровского края, Магадана, Мурманска, Камчатки, Карелии, Сахалина. Все боятся, что будут потеряны рабочие места, они их уже посчитали. Боятся, что будут потери в бюджете. Боятся, что вообще будет с этим бизнесом… средний и мелкий, очевидно, вообще не выживут.

По словам сенатора Афанасьевой, Минэкономразвития подготовило заключение на 143 листах по законопроекту, обработав полторы тысячи предложений. Там указано, что 80% рыбопромышленников не смогут принять участие в этих аукционах. Остальные 20% уже строят суда с помощью механизма инвестиционных квот. Так зачем тогда менять для них правила игры?

— Что будет, если кто-то из новых победителей аукционов попадет под санкции, не сможет краба продавать за границу? Государство начнет его дотировать? — ​продолжала задавать неудобные вопросы Елена Афанасьева. — ​Если все ассоциации, все регионы против, то почему мы так упорно на этом законопроекте настаиваем? Почему не увеличиваем налоги и ставки сбора, не находим другие методы реформирования, а берем и перераспределяем рынок? Даже не даем времени одуматься, так спешим!

При этом оппоненты законопроекта сомневаются, что, несмотря на заявления главы Росрыболовства, дело ограничится только добычей краба и на аукционы в перспективе не будут выставлены и рыбные квоты. Ведь никто не отменял принятую правительством «дорожную карту», в Белом доме уже прошли совещания по вопросу продажи минтая и трески на аукционах.

Начальник управления контроля строительства и природных ресурсов ФАС России Олег Корнеев попробовал оправдаться: «Мы действительно видим необходимость изменения распределения данного вида ресурса. И поддержали аукцион, потому что на сегодняшний день это один из самых справедливых способов распределения. Что касается защиты бизнеса, то Илья Васильевич Шестаков уже отметил, что было принято решение компромисса: часть переводить на аукцион, а часть оставить за теми лицами, которые на сегодняшний день уже имеют квоты».

Заместитель председателя комитета Михаил Кузьмин подытожил так, как будто всей предшествовавшей дискуссии не было:

— Мне кажется, нужно идти на принятие в первом чтении, выслушав мнение каждого.

Итак, уже 4 апреля на пленарное заседание Госдумы внесут обсуждение крабовых аукционов. А в следующий понедельник, что странно, после первого чтения пройдут парламентские слушания, которые, понятно, уже не смогут ничего изменить. Получается, что дискуссия в парламенте возможна, но вот только решения принимаются в другом месте, другими лицами и в других интересах. По итогам заседания очевидно одно: это не интересы регионов, их бюджетов и рыбаков.