Художник неисчерпаемого жанрового разнообразия, человек, который может увидеть знак, сотворить символ, наполнить смыслом даже случайные слова, нашел новый способ вернуть жизнь предметам, выброшенным не только на свалку истории, но и просто на помойку. Чугунные утюги, статуэтки, почерневшие от времени и заброшенности, он облил золотом — и их символическая стоимость повысилась в разы. Утратив свою практическую ценность, они приобрели художественную, и теперь им не грозит никакое забвение. В сумраке Крокин галереи, погруженные в черный бархат, золотые вещицы мерцали смыслами, проясненными рассказами художника об их судьбе.

И отчетливо оттеняли замысел рисунки на стенах галереи из «Минойской серии» замечательного рисовальщика Александра Джикии. Ему удалось погрузиться в мир забытой цивилизации и вернуть первозданные краски на выцветшие фигуры. Экспонатам Андрея Бильжо пока не три тысячи лет, но золото — стойкий материал, и несомненно, что и этим забавным творениям художника предстоит долгая жизнь.

Андрей Бильжо: И «зло», и «зола», и «лот»…

«Золото» — для меня всегда было каким-то абстрактным понятием. Совсем далеким. Никаких эмоций «золото», его вид, ценность, его химические свойства у меня не вызывали.

Золотые обручальные кольца, как полагалось, мне и моей будущей жене купили мои родители на свои сбережения, советского инженера и советской учительницы. Карманные золотые часы с золотой цепочкой фирмы «Павел Буре» моего деда, расстрелянного в Норильском лагере, с четырьмя дырочками на крышке, следами от снятого с них золотого двуглавого орла, проданного в голодные годы, перешли по наследству мне. Вот и весь золотой семейный запас.

А вот слово «золото» нравилось всегда. В нем и «зло», и «зола», и «лот», и «Лот», и «лото»… Слово это мягкое, округлое. Такого количества фразеологизмов, кажется, нет ни с одним словом.

Судите сами. Золотые руки, золотое сердце, золотые яйца, золотая голова, золотой человек (золотая женщина, золотой мужик), золотой ребенок…

Все лучшее — золотое. И вот как-то, покрасив золотой краской выброшенную на помойку ржавую бессмысленную вещь, я увидел, что она ожила и наполнилась смыслом. Невнятным, но смыслом.

Я задумался. А что это? Цвет? Блеск? Внушенная ценность? Может быть, это условный рефлекс по Ивану Петровичу Павлову? Как у собак на красную лампочку вырабатывалась слюна, у человека «слюна» вырабатывается на блеск «золота».

Я долго отбирал краску, покрасил и вернул к жизни много выброшенного говна. Но понять, красиво это или это внушенная красота, я не мог. И тогда я стал играть с «золотом».

В Крокин галерее мы показываем лишь часть экспозиции. Золотой осенью — продолжение. И полноценное!

Наталья Золотова, искусствовед: «Художник превращает мусор в искусство»

Я люблю всю «золотую» мифологию человечества, от Гильгамеша с «золотой грудью пустыни», Махабхараты, «Тысяча и одной ночи» и Библии с ее жуткой историей про золотого тельца до Стивенсона, Дюма и Джека Лондона с пиастрами, сундуками и золотой лихорадкой. И хотя с течением веков от древних золотых богов, тельцов, ослов, баранов и прочего крупного рогатого скота к буржуазному и назидательному ХIХ веку докатились до золотых горшков, жуков, петушков и рыбок, все это по-прежнему величественно, до дрожи увлекательно и волшебно. И главное, что все эти золотые сказки и истории, всё, что придумали великие писатели и сказочники, — про волшебство, про превращения и метаморфозы.

И мне кажется, именно это увлекло сейчас Андрея. Нет ничего удивительного в том, что выдумщик и писатель Бильжо занялся метаморфозами, превращениями. Он не алхимик и не глупый Мидас, чтобы превращать все в золото. Он художник, и превращает одни смыслы в другие, незаметное и банальное в яркое и неожиданное, мусор в искусство. И у него классно получается.