РепортажиПолитика

Оюб освобожден

Приговор Шалинского суда главе чеченского «Мемориала» посылает всем нам очень важный сигнал

Этот материал вышел в номере № 30 от 20 марта 2019
Читать
Оюб освобожден
Фото: Станислав Крючков, специально для «Новой»

На оглашение приговора по делу Оюба Титиева приехало очень много людей. Кто-то подсчитал: почти двести человек терпеливо ждали прохода в маленький Шалинский городской суд. Меры предосторожности в этот день в суде были усилены, приставы дотошно проверяли каждую сумку, просили предъявить содержимое карманов.

Из-за тщательного осмотра половина людей так и не смогли попасть в зал суда, когда судья Зайнетдинова начала оглашение приговора. Оперативный проход был обеспечен только для журналистов: одних только камер, установленных в загончике для присяжных, в это день в Шалинском суде было больше десятка.

Дипломаты же выстаивали в общей очереди — сначала под дождем, а потом — под дверью зала суда.

Потому что даже если бы приставы смогли оперативнее досмотреть всех, кто приехал в этот день в Шали, единственный крошечный судебный зал этого суда, не рассчитанный на такую внушительную группу поддержки, всех вместить бы не смог просто физически.

Так и слушали приговор: в зал суда люди набились настолько плотно, что я невольно стала завидовать подсудимому — только в его клетке еще оставалось чуть-чуть свободного места. Другая, столь же огромная группа людей ждала под дверьми зала.

Фото: Дмитрий Муратов/«Новая газета»
Фото: Дмитрий Муратов/«Новая газета»

Оглашение приговора затянулась на весь день. Судья Зайнетдинова, как всегда на каблуках, в глухой судейской мантии, пошитой по фигуре, читала 180-страничный приговор в папке, которую держала на вытянутых руках. И через много часов, когда зал суда от перенаселения превратился в душегубку, когда люди начали переминаться с ноги на ногу, а потом — и вовсе сели на скамейки, а кому не хватило скамеек — на пол; когда прокуроры обессилено облокотились на поручни, из-за которых в затылок им смотрели камеры, еще совсем недавно пугавшие их, — судья все еще стояла выпрямив спину и, как робот, читала приговор, по прежнему держа его на вытянутых руках. Можно было, конечно, обвинить ее в том, что она, сознательно или нет, устроила всем нам пытку. Вот только она и сама была ее жертвой.

Восхищение стойкостью судьи Зайнетдиновой мешало на нее злиться. Впрочем, в этот день вообще в суде никто не злился и не скандалил. Ни те, кто задыхался от отсутствия кислорода в зале суда, ни те, кто, приехав бог знает откуда на приговор Оюбу, вынужден был сидеть под дверью, потому что в зале суда не оказалось места…

Фото: Дмитрий Муратов/«Новая газета»
Фото: Дмитрий Муратов/«Новая газета»

Приговор чеченскому правозащитнику Оюбу Титиеву, вынесенный в понедельник в Шалинском городском суде, был совершенно предсказуем с точки зрения обвинительного уклона. Но оказался совершенно неожиданным с точки зрения гуманности наказания. Судья Зайнетдинова изменила не только квалификацию вмененного Титиеву деяния (с тяжкого на средней тяжести), но и категорию режима отбывания наказания (с колонии общего режима на колонию-поселение).

В результате Оюб, чью вину в хранении наркотиков в особо крупном размере суд посчитал доказанной (ну а как по-другому?), может выйти на свободу уже в ближайшие месяцы:

изменение квалификации с тяжкой на среднюю предполагает возможность освобождения по УДО по истечении одной трети срока приговора. То есть — уже в мае. И четыре года, которые фигурируют в приговоре и которые с точки зрения контекста этого дела и, главное, возраста и здоровья самого подсудимого, выглядят устрашающе, на самом деле ничего не значат. Приговором Шалинского суда Оюб, по сути, освобожден от наказания. Вот его главный смысл.

Фото: Дмитрий Муратов/«Новая газета»
Фото: Дмитрий Муратов/«Новая газета»

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

Адвокат Титиева Петр Заикин с трудом смог привести пример, когда еще в общероссийской практике суд проявлял такую завидную гуманность. И все, кого он вспоминал, оказывались не чужими для власти людьми. Это случай Евгении Васильевой, это случаи многочисленных региональных министров, попавшихся на взятках… Но Оюб Титиев — совсем другое дело. И именно поэтому такой исход конфликта чеченского правозащитника с чеченской властью на самом деле свидетельствует о чем-то очень важном, что необходимо осознать и сформулировать.

«Аллах велел бороться с несправедливостью, и я буду это делать до конца моих дней»

«Аллах велел бороться с несправедливостью, и я буду это делать до конца моих дней»

Гособвинение запросило четыре года колонии Оюбу Титиеву по сфабрикованному против него делу. Приговор огласят 18 марта

Чеченские власти категорически отрицали тот факт, что дело против Оюба Титиева стало опосредованной местью правозащитникам и журналистам, которые поднимали темы тяжких нарушений прав человека в республике. Нам, друзьям Оюба, это было абсолютно очевидно, потому что невероятным было преступление, в котором его решили обвинить. И вопрос стоял единственный: убедим ли мы в этом тех, кто не знал Оюба? В том числе и тех, кто решил его таким образом наказать.

Защищать Оюба было и легко, и сложно. Легко, потому что Оюб — абсолютный праведник. Сложно — потому что как настоящий праведник Оюб — совершенно непубличный человек. Публичность, которая только и могла его спасти, всегда была ему глубоко чуждой. Многочисленные премии и награды, сотни статей и интервью, подчас глубоко затрагивающие очень личные вещи, даже его реакция на фото- и видеосъемку в суде (если внимательно присмотреться, Оюб никогда не смотрит прямо в камеру и всегда очень напряжен) — это внимание страшно сложно давалось ему все эти месяцы.

Слева — Олег Орлов, один из руководителей «Мемориала», в центре — адвокат Петр Заикин, справа — Оюб Титиев. Фото: Никита Гирин / «Новая газета»
Слева — Олег Орлов, один из руководителей «Мемориала», в центре — адвокат Петр Заикин, справа — Оюб Титиев. Фото: Никита Гирин / «Новая газета»

Благодаря широкой общественной кампании, затеянной «Мемориалом», к обреченному, казалось бы, делу Оюба Титиева удалось привлечь внимание всего мира. На процесс летали все уважающие себя российские СМИ, а также бесчисленные зарубежные издания и телеканалы. На заседаниях побывали представители многих дипмиссий, некоторые и не по одному разу. Два кандидата в президенты лично поручились за Оюба, а Григорий Явлинский выступил в суде даже дважды.

На фоне этого грандиозного фестиваля солидарности совсем уж жалкими смотрелись попытки «свидетелей обвинения» убедить всех в том, что Оюб — преступник.

Дело с одним доказательством

Дело с одним доказательством

Презумпция невиновности против «Рамзан сказал» в чеченском суде. Комикс

К вечеру этого дня у всех нас, проживших месяцы в этом зале, на этом процессе, возникло ощущение, что мы — и подсудимый, и адвокаты, и публика, и приставы, и судья — товарищи по несчастью. Приставы совершенно не злобствовали, когда началось хождение слушателей из зала в коридор и обратно — люди выходили попить, поесть, покурить — или просто подышать, а потом возвращались. Те же приставы предлагали сесть на освободившиеся места; прокуроры не возражали против того, что их стол используют журналисты, которые завалили его диктофонами и фотокамерами. Судья даже не отреагировала, когда адвокатам принесли шоколадку и они ее, дружно хрустя, съели.

И когда судья сказала о виновности Оюба — никто не закричал: «Позор!».

И дело было даже не в том, что люди устали, — а в том, как стремительно судья перешла от темы виновности к смягчающим обстоятельствам. И это было революционно — то значение, которое она уделила им в своем приговоре. То, что Оюба хоть и признали виновным, но всерьез сажать не собираются, стало понятно уже на этом этапе. И поэтому, когда судья закончила оглашение, в зале, как ни странно, почувствовалось воодушевление.

Еще не было юридического осмысления ситуации, но всем было понятно, что самого страшного каким-то непостижимым образом не произошло. Только Оюб в этой ситуации повел себя очень сдержанно. Перед оглашением он сказал адвокатам: «Я выдержу любое испытание, которое послал мне Всевышний». И после оглашения, когда журналисты набросились на его клетку, он повторил эти слова. «Я выдержу любое испытание».

Грозный

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow