«Он пришел, этот добрый день. Он пришел, этот светлый час!» — примерно так реагировали деятели театра, узнав о правительственном решении сделать 2019-й — Годом театра. Открытие с помпой прошло в начале декабря в Ярославле, на нем присутствовал президент России Владимир Путин, пообщавшийся с лучшими людьми театрального сообщества (ехидное описание мероприятия можно прочесть у Андрея Колесникова).

Прошли первые три месяца, и эйфория сильно поугасла. Роль холодного душа сыграл прямой и недвусмысленный призыв-констатация премьер-министра Дмитрия Медведева, что театров в России больше, чем было в Советском Союзе, и поддерживать надо преимущественно успешных.

На открытие первого (из восьми запланированных в Год театра) форума СТД в Сочи ожидался советник президента по культуре и искусству Владимир Толстой. Но он в Сочи не приехал. От Министерства культуры ожидался замминистра Павел Степанов, но вместо него присутствовала и.о. директора департамента государственной поддержки искусства и народного творчества Оксана Косарева. Отсутствие чиновников высокого ранга — знак вполне определенный, и чуткими театральными людьми считывался сразу.

Лучезарные надежды, что сфера театра (да и вся сфера культуры) плавно переместится в зону государственных приоритетов, — растаяли первыми.

В своем выступлении на открытии форума заместитель директора экономики РАН Валентина Музычук на графиках и диаграммах показала, что культура как финансировалась по остаточному принципу, так и будет финансироваться дальше. К примеру, доля культуры в национальных проектах — 113 миллиардов на 5–6 лет: то есть по 20 миллиардов в год, из которых основная часть уйдет на строительство четырех культурных комплексов в Калининграде, Кемерове, Владивостоке и Севастополе («Почему Кемерово?» — раздался недоумевающий голос из зала).

То, что денег не будет больше, — все усвоили хорошо.

Надежда, что выделяемые средства позволят расходовать по уму, а не по 44-му федеральному закону, — еще теплится. Но теплится слабо. Тем более что знакомство с фантасмагорическими условиями существования российских театров в местных реалиях часто оказывается куда более бредовым, чем самые невероятные пункты пресловутого ФЗ № 44 о госзакупках.

В своем выступлении Николай Свентицкий, директор Тбилисского русского театра им. Грибоедова, посетовал, что русские театры в бывших республиках сейчас, по сути, стали главными, а часто единственными очагами русской культуры и русского языка. Их бы сейчас и поддержать в трудных условиях. Но новые финансовые нормы организации гастрольной деятельности стали непреодолимым препятствием для российских гастролей.

«Мы уже к вам никогда не приедем. Хотя и очень этого хотим! Вы, Александр Александрович, уважаемый человек, передайте там, наверху, что это катастрофа, настоящая катастрофа!!! Это какие-то агенты Госдепа придумали!» — последние слова потонули в бурных овациях зала.

Чуткие к классическим реминисценциям театральные уши немедленно уловили парафраз из Гоголя: «Скажите государю императору, что есть такой Бобчинский»… Но и более трагическую аналогию: письмо Ваньки Жукова на деревню дедушке о невыносимых условиях его маленькой жизни («а она взяла селедку и ейной мордой мне в харю тычет»).

То, что делают чиновники с театрами, эту пресловутую «селедку», заставят вспомнить еще не раз.

Скажем, власти на местах не очень разбираются в специфике театрального дела (скажем, чем ассистент режиссера отличается от помощника режиссера), но порулить хотят. И вот известный музыкальный театр вынужден решением учредителя сократить штатное расписание, удалив более чем необходимые единицы…

Или местным учредителям непонятно: почему актеры не сидят в театре положенные расписанием восемь часов? И тщетны все попытки объяснить, что «отсиживать часы» актерам решительно незачем. Да и заставить людей с зарплатой в 11–16 тысяч рублей отказаться от всех побочных заработков и бессмысленно «отсиживать» часы — значит лишиться самой инициативной части труппы. Но чиновники требуют и приходят проверять…

В городе N театр лишился своей бухгалтерии. В целях оптимизации была проведена централизация. И теперь в городе единая бухгалтерия отвечает и за театр, и за спорт, и за туризм.

На выступления с мест о творимых учредителями противозаконных безобразиях заместитель председателя СТД Геннадий Смирнов предложил обратиться в прокуратуру. На что получил резонный ответ: учредитель может расторгнуть контракт со строптивым руководителем практически молниеносно (как вы заметили, чтобы не подставлять людей, — я специально в статье не пишу названия театров, а также фамилии выступающих).

Так что тут — «против лома нет приема». И укротить произвол чиновников некому.

«Пишите в СТД», — посоветовал Смирнов. И тут в зале вспомнили не­забвенного Высоцкого: «Если вы не отзоветесь, мы напишем в Спортлото»…

Впрочем, нельзя сказать, что головотяпские распоряжения отравляют жизнь только региональным коллективам. Как выясняется, муниципальные театры Москвы страдают не только от пресловутого закона № 44 о госзакупках, над которым не смеялся только ленивый. В Москве ко всем необходимым конкурсам, которые надо провести, прежде чем выбрать поставщика сценического реквизита, — еще и введено московским департаментом культуры дополнительное отягощение. Московские театры сейчас обязаны (именно обязаны) покупать любой необходимый сценический реквизит только в магазинах, входящих в реестр департамента. То есть если вам понадобится купить стакан для какой-нибудь сцены — вы не можете пойти в магазин (даже прошедший конкурсный отбор) и потратить сто рублей. Вы обязаны проверить — входит ли выбранный вами магазин в составленный департаментом реестр.

В каждом городе — своя специфика. Но есть у всех театров страны и общая боль (кроме 44-го закона). Это резкое снижение в последние годы количества присвоения званий народных и заслуженных артистов.

Как объяснил лично Александр Калягин, по существующим нормативам для звания необходимо собрать целый портфель благодарностей и поощрений от местных ведомств и федеральных министерств. Причем между этими благодарностями еще и должен быть определенный временной промежуток — примерно три года. Умножив количество документов на три, присутствующие на форуме театральные деятели осознали, что чаемое звание можно сейчас получить не раньше, чем пенсионную книжку. А, скажем, Кирилл Лавров и вовсе не мог бы его получить никогда, поскольку не имел диплома о высшем образовании.

В сторону замечу, что, возможно, сами по себе высокие звания и стоит давать немногим и избранным, но вот все сопутствующие званию льготы большинство российских артистов заслуживают уже после первого десяти-пятнадцатилетия работы в театре. Чехов когда-то писал Станиславскому, что в любом деле, особенно в таком самолюбивом, как театральное, нужны правила. Отслужил столько-то лет в театре — получи прибавку к жалованью. Хорошо бы этот чеховский совет вспомнить.

Впереди еще семь форумов, и до осени СТД предстоит выработать новую редакцию закона о культуре и стратегию развития театрального дела до 2030 года. Как заметил директор одного из самых успешных театров страны — Театра им. Вахтангова — Кирилл Крок: «Нам некуда отступать: или мы сами разработаем и предложим правила и законы. Или эти правила и законы придумают за нас, а нам придется им подчиняться и по ним строить свою жизнь».

Ольга Егошина — специально для Новой