Жизнь — как сварка, особенно если ты сварщик. Что-то пошло не так — всегда можно заварить, если, конечно, руки золотые. Владимир Бушев — сварщик 6-го разряда, и, сколько его ни кромсало, ни крушило, всегда собирался. Человек в своей жизни все решает и делает сам — так считает сварщик Бушев. Жаль только, что жизнь — не сварка, особенно если ты не сварщик. У младшей дочери Вики Бушевой вдруг обнаружили сколиоз 3-й степени — врачи прописали дорогущий корсет Шено, чтобы выкарабкаться без операции и не стать скрюченным инвалидом. И как залатать такую трещину в жизни, которой, кажется, все равно, сварщик ты или твоя дочь, дерешься или тихо живешь в Рязани? Об этом мы и разговариваем.

«Я родом с Молдавии, жена молдаванка, но я не молдаванин, я гагауз. В России я бывал много, с молодости, у меня российское гражданство. Я сварщик 6-го разряда, жил в Мурманской области, в Уренгое, в Саратове, на Кавказе был — я ветеран Второй чеченской войны. У меня была русская жена. Но в 1998 году развелся с ней и вернулся к себе на родину. Жилье ей оставил, все оставил, остался ни с чем и нигде.

Приехал в Молдавию, начал крутиться понемногу. У нас там газета есть — «Шанс», по-моему, называется. И вот мы с мамой читаем там объявления: девушка ищет парня для серьезных отношений. Я всегда думал, знаете, что это все полная фигня. А тут прочитал, созвонились, пригласил в гости, встретил в Кишиневе. Приехала с другого конца Молдавии маленькая такая девушка, сорок пять килограмм. Посмотрел я на нее, понравились мы друг другу, пообщались.

Я ей говорю: «Закончу работы, съезжу к тебе в гости». — «Ну хорошо, договорились». И вот проходит неделя, я взял своего друга, мы поехали туда, и я сказал: «Марина, мы приехали тебя забирать». Мы ведь толком и не встречались, друг друга не знали, а я пришел и забрал. И ее, и дочь ее Катю — маленькая девочка она тогда была, по-русски еще не говорила, а теперь ей вот 18 лет. Потом родился у нас мальчик совместно, он умер — халатность врачей. А потом уже Вика родилась. 12 лет мы прожили, не расписываясь. А потом все-таки расписались официально, обвенчались, сейчас 16-й год пошел уже совместной жизни.

Своими силами построили мы в Молдавии двухэтажный дом. Хозяйство у нас было свое, коровы. Оставалось сделать внутреннюю отделку, и тут меня с работы уволили, потому что я не владею государственным молдавским языком. Мы начали вести разговоры о переезде. Продали дом, и в итоге денег хватило только на комнату в общежитии в Рязани.

Я не жалею. Ну да, тесно — четыре человека в одной комнате. Ну да, непонятно, как мы тут вообще выжили: я работал и грузчиком, и расфасовщиком в магазине, и сварщиком. Но вот мы тут уже почти два года, дела постепенно налаживаются. Нашел работу, жена устроилась горничной в гостиницу. Денег немного, но, по крайней мере, стабильно.

С Викиным сколиозом вот как получилось. Началось это еще в Молдавии. Мы год продавали дом, я был вечно в поисках работы, жена была на хозяйстве, на детей мы много внимания не обращали. А Вика очень резко вдруг выросла, как-то мы упустили это из вида. И вот когда мы в Рязань приехали, их послали проходить в тубдиспансере флюорографию. А там нам говорят: «А вы знаете, что у вашей девочки сильно искривлен позвоночник, у нее сколиоз». Мы знать не знали.

Когда нам сказали, сколько стоит корсет Шено, мы ужаснулись: ничего себе, думаем. Мы в кредит взяли всю эту мебель, холодильники и машинки все эти, все туда уходит до копеечки. Что же делать, где взять? Как Марина нашла Русфонд — я не знаю. Думал, это аферисты какие-то, говорю: «Марина, не надо, мы останемся вообще на дороге где-нибудь». Но произошло что-то непонятное: и помогли, и корсет сделали.

Я в него не верил, если честно, не думал, что поможет. И вот прошло несколько месяцев, мы посмотрели на Вику — ничего себе! Было вот так, стало вот так. Заметно все улучшилось, заметно! Врачи зафиксировали, что уже не третья степень сколиоза, а вторая.

Надо терпеть, что делать. Я помню свое детство — золотые были времена. Люди были добрые, открытые, никто никому не завидовал, работы всегда всем хватало. А сейчас… Вот соседи тут — мы даже не общаемся, даже не здороваемся никогда. Злые все. А почему — я не знаю.

Человек лепит себя сам. Надо падать и подниматься. Доходить до ручки и возвращаться. Жизнь ломает, жизнь бьет. Но надо становиться на ноги. Верить в себя и работать. У меня рвались мышцы, были проблемы со спиной, мне сломали лопатку на соревнованиях, в драке сломал я руки себе, мне давали инвалидность, потому что правая кисть была непригодна. Но я вернулся, и вот снова работаю. Многое зависит от человека. Не все, но многое. Никогда нельзя об этом забывать».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За 22 года частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 12,893 млрд руб. В 2019 году (на 06.03.2019) собрано 268 678 329 руб., помощь получили 318 детей. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 13.03.2019) 122 детям.

ПОМОГАЕМ ПОМОГАТЬ

Настя Тамбовцева, 17 лет, правосторонний грудной сколиоз 4-й степени, спасет операция. Цена вопроса 1 005 436 руб.

У меня самой сильно искривленный позвоночник. Ночами просыпаюсь от боли в спине. Обезболивающие таблетки помогают на несколько часов. Потом боль накатывает. Когда-то дочка ходила в детский садик, играла с подружками, каталась на велосипеде и носила красивые платья. Глядя на нее, я думала: «Моя болезнь дочке не передалась!» Несимметричные плечи у Насти я увидела, когда ей было шесть лет. То есть как и у меня. Ортопед из местной поликлиники рекомендовал массаж, ЛФК и плавание. Но чуда, как и у меня, не случилось. Особенно заметно искривление проявилось, когда Насте исполнилось 13 лет. У нее изменилась походка. Боль в груди и пояснице уже не покидала. Настя прошла несколько курсов мануальной терапии, физиотерапию, носила корсет и специальную ортопедическую обувь, делала специальную гимнастику. Но ее состояние ухудшалось, горб продолжал расти. После школы дочка приходила домой и в одежде валилась на кровать. Спину ужасно ломило. Настя плакала. Потом мы связались с Андреем Баклановым, одним из самых известных в стране вертебрологов, который специализируется на операциях по исправлению деформации позвоночника. Настю пригласили в Москву на обследование. Доктор сказал, что в данном случае консервативное лечение не поможет. Сколиоз вызван наследственными причинами, и развивается в тяжелой форме, есть риск сердечной недостаточности. Для Насти срочная операция — стала бы единственным шансом, чтобы не повторить мою судьбу. Операция сложная и очень дорогая. Ни ОМС, ни госквоты не могут покрыть необходимых расходов. Собрать такую сумму нам не по силам.

Ирина Тамбовцева, мама Насти, г. Казань, Республика Татарстан

ПОМОЧЬ НАСТЕ ТАМБОВЦЕВОЙ

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail: [email protected] Телефон 8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00