Слухи о слиянии СР с другими партиями отнюдь не новы. В прошлом году о грядущем объединении «Справедливой России» с ЛДПР писало издание Znak.com, но лидеры партий Сергей Миронов и Владимир Жириновский категорически опровергли эту информацию. Миронов, однако, не отрицал, что вынашивает планы создать новую крупную партию левого толка, и даже говорил, что ведет переговоры с руководителями разных партий, не называя конкретных имен.

Глава эсеров признавался, что ему нравится идея двухпартийной системы, где крупная оппозиционная партия соперничает с «Единой Россией», причем эта партия должна быть социал-демократической. При этом сама «Справедливая Россия» создавалась в нулевые, согласно метафоре Владислава Суркова, как «вторая нога» партии власти: если одна нога затекла, то общество сможет опереться на вторую.

«Левый поворот» в российском обществе действительно есть: его осенью прошлого года зафиксировал институт социологии управления РАНХиГС.

Запрос на социал-демократическую партию в обществе явно выражен, считает политик и бывший справоросс Дмитрий Гудков, и «Справедливая Россия» на заре своего существования его удовлетворяла. Среди видных эсеров тогда были Илья Пономарев, Геннадий Гудков, Оксана Дмитриева, которые всерьез представляли граждан. Сейчас партия никого не представляет, но запрос на прогрессивную левую партию европейского типа остался.

Сама «Справедливая Россия» создавалась на юридической базе партии «Родина», вспоминает Гудков: Российская партия пенсионеров, Российская партия жизни и Народная партия объединились в партию «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь». В 2012 году «Родина» восстановилась. При том, что партия декларируется левой, она дрейфует в сторону национал-консерватизма и традиционализма (депутат от «Родины» Алексей Журавлев вносил в Думу законопроект о лишении гомосексуалов родительских прав).

Возможное объединение двух партий стоит трактовать в контексте грядущих выборов в Госдуму в 2021 году, уверен политолог Дмитрий Орешкин. Стало ясно, что «Справедливая Россия» — проект неудавшийся, зато с важным преимуществом — это думская партия.

— Для меня эта идея не выглядит безумной, но сомнения вызывает ее эффективность, — рассуждает Орешкин. — «Родина» сегодня не бог весть что. Когда там активничал Рогозин, эта партия что-то из себя представляла. Но как раз из-за того, что Рогозин активничал, его отправили в НАТО. В результате проект «Родина» стала таким же кислым, как проект «Справедливая Россия». Если объединить две прокисшие партии, вряд ли получится новая свежая.

Общий проект может иметь какой-то смысл только под председательством нового харизматичного лидера, говорит политолог. Миронов на эту роль явно не тянет, а про Журавлева как политическую фигуру почти никто не знает. «У Малофеева хотя бы есть вкус, цвет и запах — он православный фундаменталист, патриот. У него есть амбиции, он хочет чего-то добиться. Это достаточно молодой и успешный бизнесмен, он может найти своего избирателя и собрать 10–15% голосов».

Украина подозревает его в создании вооруженных формирований на юго-востоке страны, из-за чего с 2014 года бизнесмен находится под западными санкциями. Сам он называет себя монархистом и утверждает, что государство должно управляться «Божьим помазанником».

Константин Крылов, бывший член политического объединения «Конгресс русских общин», из которого вышла «Родина», видит во вступлении Малофеева в левую партию откат к 90-м: «Он православный олигарх, который себя позиционировал чуть ли не как монархист. В партию его приняли, при этом я уверен, что от него не требовали менять убеждения.

С 90-х сложилась и система, при которой национально-патриотический электорат традиционно голосует за ЛДПР. Сегодня же ультрапатриотических граждан никто в парламенте не представляет: нынешний курс президента они считают слишком центристским и умеренным. Наибольшую опасность для партии власти представляют как раз они, а не условные «западники», утверждает Дмитрий Орешкин. Раздражение против власти растет как у сталинистов, так и у имперцев.

— Чтобы люди не ушли к условному Стрелкову-Гиркину, нужно поставить на его место Малофеева, который будет из себя изображать патриота. Более жесткого, чем Жириновский, и тем более Миронов, но не такого отчаянного, как Гиркин, продающий сейчас свою медаль за возвращение Крыма.

При дрейфе в сторону традиционализма проект может иметь успех: партия консолидирует голоса оппозиционных патриотов, оставаясь полностью подконтрольной Кремлю. В таком случае в парламенте останется вакантное место для новой социал-демократической партии.