КомментарийКультура

Общество мертвых поэтов

Памяти Лолы Льдовой, чья преждевременная смерть прервала путь поэта

Этот материал вышел в номере № 28 от 15 марта 2019
Читать
Лола Льдова. Фото из социальных сетей
Лола Льдова. Фото из социальных сетей

Лола Льдова, она же Александра Чернышова, была, по-моему, хорошим поэтом. Мне хочется рассмотреть этот вопрос независимо от оценки, которую опубликовала Маргарита Симоньян, сравнившая ее с «дореквиемной Ахматовой». Преждевременная смерть — никак не основание для таких завышений. Хорошо бы на отношение к Лоле Льдовой и ее стихам никак не влиял неоднозначный, скажем так, имидж объединения «Литпром», с участниками которого она дружила. Вообще не хочется поступать по слову Боратынского — «но сложится певцу канон намеднишним Зоилом, уже кадящим мертвецу, чтобы живых задеть кадилом». Хочется честно сказать, хотя бы после ее смерти, — а при жизни я ее не знал, к сожалению, — что она была настоящий поэт, а оценки некоторых коллег, назвавших ее стихи обычными девчоночьими, безосновательны.

Я не думаю, что она покончила с собой, потому что мать семимесячного ребенка едва ли способна выпрыгнуть из окна после пьяной ссоры, да и в стихах ее не чувствуется кризиса — судя по последним текстам, она писала лучше, чем раньше, а поэты редко ищут смерти на взлете. Что до мрачности и некоторого надрыва, который в этих стихах чувствуется, — это не депрессия, а скорее избыток сил и темперамента, тогда как депрессия свидетельствует обычно об их недостатке. У нее все в порядке было с самоиронией, и в поздних стихах ее больше, а вообще-то человек, который может отвести душу в стихах, застрахован от той безысходности, которая обычно приводит к самоуничтожению.

Лола Льдова. Фото из социальных сетей
Лола Льдова. Фото из социальных сетей

Жизнь Александры Чернышовой — в отличие от судьбы Лолы Льдовой — складывалась внешне благополучно и даже нескучно. И все-таки своя трагедия у Лолы Льдовой была, и к любви, о которой она много писала, или к социопатии, о которой писала не меньше, эта трагедия никак не сводилась.

Я умею не быть частью целого, но казаться, Разрываться на рифмы, строки, витки, абзацыТы подумай-ка, детка, какая дегенерацияБыть так близко к кому-то, по факту — не быть ни с кем.

Так что ты бы меня послушал да помолчал бы, Приходи, если хочешь, я буду твоим причалом. Есть слова, есть любовь. Я всегда это отличала. Потому у нас не находится общих тем.

Потому мои руки действительно холодны и Не становятся даже любимые мне родными, Отпечатком ложится на губы чужое имяЭто все не беда. Это все беда. Это все война,

На которой никто не увидит Аустерлица. Хочешь правду? Совсем не хочется застрелиться, Не заплакать толком, не разозлитьсяПотому что давно не чувствую ни хрена.

Я мог бы цитировать много, но желающие и так найдут ее стихи в Сети, особенно сейчас, когда на них поневоле возникнет мода (и тем, кто о ней написал в первые дни, — не важно, завышая или занижая оценку, — спасибо уже за то, что ее теперь прочтут).

Она замечательно, точно и трезво выражает именно эту эмоцию — когда все обессмыслилось, потому что все войны стали гибридными, а ложь ежедневной.

Я совершенно не хочу говорить о том, что в этой трагедии виноват условный Путин, хотя именно в условно-путинские времена обесценились все смыслы, обессмыслились слова и исчезла перспектива. Но состояние это выразили немногие, и Льдова — полнее и лучше других. Ее стихи — совершенно не девчоночья лирика, именно потому, что истерики в них нет — есть полное отсутствие истерики; есть ощущение, что на месте всех этих суррогатов могло быть чувство, на месте пустоты могла быть жизнь, работа, будущее — но делать нечего и жить нечем.

Лола Льдова. Фото из социальных сетей
Лола Льдова. Фото из социальных сетей

Она была подвержена многим влияниям, хотя, к счастью, на ее стихах не лежит отпечаток поэтики Бродского, ставшего проклятием множества младших современников. Влияла на нее Земфира, не столько ее техника, сколько интонации; влиял Башлачев — хотя сейчас, после ее гибели, слишком велик соблазн увидеть биографическое сходство. Но за всеми этими влияниями виден самостоятельный, трезвый, зоркий, очень одаренный человек, и этот человек испытывает живую тоску, он не позволяет себе впадать в делириум, он знает свои силы и рассчитывает их.

Это умные стихи, беспощадные к другим, себе и времени. Кто сегодня их ругает, видя в них современную альбомность, — разучился читать и слушать, тысячу раз простите.

Беда Льдовой была, вероятно, в том, что в застывшем времени, где не эволюционирует ничто, ей тоже было некуда развиваться, а нормального литературного общения сегодня просто нет — даже в дружеских кружках: любой спор немедленно переходит на личности, перерастает в выяснение отношений и заканчивается пожеланием оппоненту «сдохни», что все мы и так сделаем рано или поздно. Наше время щедро на поэтов, начинавших замечательно, но очень быстро превратившихся черт-те во что. Называть их я не буду, потому что задача моя не в этом, — но назовите мне поэта, который бы за последнее время действительно развился, состоялся, повзрослел и заметно улучшился. В лучшем случае удается сохранить стабильность, но в поэзии стабильность, увы, равняется упадку — этот велосипед падает, если не едет. Некоторые погнались за откровенным злом, желая испытать восторг падения, — но дьявол великий обманщик, вместо обещанного экстаза и прозрений он подсовывает похмелье и тошноту.

Лола Льдова. Фото из социальных сетей
Лола Льдова. Фото из социальных сетей

Льдова, судя по ее фейсбучным записям, отлично все понимала и про время, в котором жила, и про себя — и эта «ностальгия по настоящему», от которой и в семидесятые с ума сходили, а сегодня просто предпочитают бежать во что угодно, ее настигала регулярно. Одним из главных выразителей этой тоски она и стала, и потому ее поэзия надолго ее переживет.

Это почти как секс — на двоих игра, Кадры — назад. Ставки сделаны и по новой. Вот вместо сердца под ребрами свист, дыра. Вот тебе пазлы. Давай, собери, попробуй.

Новую жизнь, где не курим ни ты, ни я. Где поменяли обои на старой кухне. Мы поженились, у нас Мультитабс, семья. (Общий запал на старте успел потухнуть.)

Видишь ли, тут не выйдет на крекс-пекс-фекс, Бог нам не даст уже ни ума, ни времени. Просто твоя любовь — безопасный секс. Как от такого будущим забеременеть…

Что сейчас надо сделать? Прежде всего — помимо обязательной помощи ее родным и соболезнования тем, кто ее любил, — надо собрать книгу ее стихов, которой при жизни не было (и вряд ли она в ней нуждалась). И по возможности надо как-то, что ли, внимательней вглядываться в поколения 20–30-летних, потому что среди них есть замечательно одаренные люди, — просто им, что называется, некуда жить и негде состояться.

Поэты гибнут не тогда, когда им плохо, а тогда, когда им надоело; и самое страшное время — это именно когда надоело все.

Тогда происходят не самоубийства — хоть какое-то проявление воли, — а ужасные случайности.

Лола Льдова. Фото из социальных сетей
Лола Льдова. Фото из социальных сетей

Очень жаль, что я не мог ей при жизни сказать ни одного хорошего слова, потому что не знал о ее существовании. Говорю всем, кого лично не знаю: март — поганое время, начало весны, когда весной еще не пахнет. Самое обидное — не дожить до весны. Его надо просто пережить, перетерпеть, пересуществовать. Впрочем, это она как раз понимала:

Можно цедить остылый зеленый чай. Можно доказывать в спорах с самой собойВсе превентивные меры от «не скучай» С треском провалены. В трубке пищит отбой.

Передержал на холоде. Перегрел. Переосмыслила, дальше — пережила. Этот сценарий раз двести уже горел. Видимо, рукопись, раз до сих пор цела.

Буду держаться, как водится, за версту. Умные люди осадочек не таят. Это поможет. Только бы переждать Злобу и немоту, из которой я.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow