11 марта один из коридоров Мосгорсуда суда был заполнен родными и группой поддержки фигурантов дела «Нового величия». Пришедшие активисты — завсегдатаи судебных процессов, их в лицо знают приставы и с ними здороваются.
Почти одновременно к залу подошли Анна Павликова, Мария Дубовик, Максим Рощин и Сергей Гаврилов — все они под домашним арестом. Слушания задержались на час — ждали, когда из СИЗО доставят Руслана Костыленкова, Дмитрия Полетаева, Петра Карамзина и Вячеслава Крюкова.
На заседании не было Рустама Рустамова и Павла Ребровского. На прошлой неделе Сергиево-Посадский городской суд Подмосковья приговорил Рустамова к 1,5 года условно. Суд рассматривал дело в особом порядке, поскольку обвиняемый признал себя виновным в «пособничестве участию в деятельности экстремистского сообщества» и заключил досудебное соглашение. А Ребровский находится на стационарной психиатрической экспертизе.
Согласно материалам дела, человек под ником «Руслан Д.» предложил молодым людям создать политическое движение, сам написал устав движения, разработал программу и арендовал помещение для собраний. В деле он проходит как ключевой свидетель. Защита настаивает: «Руслан Д.» был осведомителем, а возможно, и агентом спецслужб.
Заседание в Мосгорсуде началось с ходатайства адвоката Костыленкова Светланы Сидоркиной. Она просила суд разрешить обвиняемым, находящимся в «аквариуме», сидеть рядом со своими защитниками. «Условия содержания обвиняемых в камере являются пыточными. ЕСПЧ не раз об этом заявлял. А сейчас в суде камера маленькая и тесная для четырех человек», — заметила адвокат.
— Насколько вам комфортно, извините, что так спрашиваю? — поинтересовалась у «аквариума» судья Елена Поспелова.
— Тесновато, но вам решать, — ответил Костыленков.
Судья предложила перейти в другой зал, где «аквариумы» «просторнее». Но это предложение не удовлетворило адвокатов. В итоге судья отклонила просьбу Сидоркиной, пояснив, что это не железная клетка и права заключенных не нарушены.
У следователя позиция не изменилась: фигуранты дела обвиняются в «тяжком преступлении» и основания для изменения меры пресечения отсутствуют. На вопрос судьи, почему предварительное следствие так затянулось и что же было сделано за полтора года, следователь заученно отрапортовал: уголовное дело состоит из 26 томов, допрошены все свидетели, проведено 27 экспертиз. В итоге следователь попросил дать дополнительное время для передачи дела в прокуратуру.
Адвокаты просили смягчить фигурантам меру пресечения, ведь предварительное следствие завершено. «Зачем молодых людей держать в СИЗО и под домашним арестом?» — недоумевали и родственники.
К делу были приобщены копии свидетельств о смерти обоих родителей Костыленкова, а также медицинские справки о состоянии здоровья Ани Павликовой, на основании которых домашний арест можно было бы заменить на подписку о невыезде. Отец Павликовой Дмитрий повторял, что дочери необходимо постоянное наблюдение врачей. «Ее состояние усугубляется. Если есть возможность применить подписку о невыезде, это не будет препятствовать делу, а будет свидетельствовать о гуманности суда», — отметил он.
Маша Дубовик просила, чтобы ей дали возможность начать обучение в университете и сдать ЕГЭ. Ее адвокат Каринна Москаленко отмечала, что подзащитная оправдала доверие, пока находилась под домашним арестом. «Я также прошу дать возможность этой девочке учиться. Она теряет время! Есть возможность избрать меру пресечения не столь серьезную и позволяющую посещать учебу, — пыталась убедить суд Москаленко. — Напомню, что все обвиняемые — это вчерашние дети. Основная функция правосудия заключается не в наказании, а в соблюдении законности и в воспитании».
Ее поддержали адвокаты фигурантов, заключенных в СИЗО. Они настаивали на освобождении своих клиентов под подписку о невыезде или, по крайней мере, перевод на домашний арест. Защитники указали на медлительность следствия и отметили, что принятие в августе прошлого года решения о переводе из СИЗО под домашний арест Павликовой и Дубовик работу следователя не нарушило.
Подследственный Карамзин добавил в свою очередь: все то время, что он находится в СИЗО, у него не было никакого злого умысла, чтобы воздействовать на следствие и других лиц. «Наоборот, заинтересован, чтобы дело расследовалось и был справедливый приговор», — заключил юноша.
Судья Поспелова печатала решение больше часа. Войдя в зал, на автомате зачитала: ходатайство следователя «мотивировано и разумно», «иная мера пресечения невозможна», аргументы защиты «не убедительны», обвиняемые же, оказавшись на свободе, «могут воспрепятствовать судопроизводству». Павликова, Дубовик, Рощин и Гаврилов остаются под домашним арестом до 13 июня. Костыленков, Полетаев, Карамзин и Крюков — в СИЗО, тоже до 13 июня. Во время оглашения решения Павликовой стало плохо, у нее тряслись руки, она с трудом держалась, к ней сразу подошел отец и обнял. Рядом стояли родные других обвиняемых. Опустив головы, тихо плакали.
