— Расскажите о проекте «Цифровая оборона». Чем вы будете заниматься в рамках этой кампании, если у вас уже есть проект «Центр цифровых прав», который оказывает юридическую помощь в интернет-пространстве?

— В отличие от «Центра цифровых прав», коммерческого предприятия для оказания услуг бизнесу, «Цифровая оборона» — это общественная кампания с вовлечением пользователей в юридически значимые действия для самозащиты своих цифровых прав. Задача этой кампании — мобилизация людей против законопроекта Клишаса, Боковой и Лугового о «суверенном интернете».

Как мы выяснили, далеко не все пользователи понимают, к чему может привести этот закон. Наша задача — доносить до людей опасность этой инициативы и дать им возможность реагировать на нее. Сейчас мы реализовали возможность простого и быстрого направления обращения граждан к депутатам Госдумы для того, чтобы они осознавали масштаб [общественного возмущения].

Мы прекрасно понимаем, что законопроект вряд ли будет отклонен, хотя и считаем, что это было бы правильно. Мы сосредоточились на требовании широкого общественного обсуждения и устранения наиболее спорных мер, которые могут иметь серьезные последствия для Рунета. Если законопроект все-таки будет принят, мы продолжим свою деятельность и через какое-то время будем работать над обжалованием этой инициативы в суде.

— Насколько вероятно общественное обсуждение этого законопроекта, публичные слушания? Или депутаты единогласно его примут?

— Несколько общественных и неправительственных организаций IT-отрасли направят письма в Госдуму. Велик шанс, что общественные обсуждения все-таки будут.

До этого мы уже пробовали воздействовать на ограничительные законопроекты через площадку Российской общественной инициативы (РОИ, существует с 2012 года). Мы ее использовали несколько раз — например, во время принятия «пакета Яровой». Но она абсолютно неэффективна: несмотря на то, что под каждой из инициатив было более сотни тысяч голосов, позиция IT- отрасли и общества не была принята, зато был принят «пакет Яровой».

— Недавний случай с блокировкой Петербургского агентства интернет-исследований американским Киберкомандованием на время выборов в Конгресс воспринимается как аргумент в пользу того, что законопроект о суверенном интернете может быть разумной мерой.

— Вся аргументация, которая звучит, не имеет никакого отношения к реальности. В мировой практике не было ни единого случая отключения конкретных стран от корневых DNS-серверов. Многие неудачно приводят в пример отключение от интернета Сирии, но это как раз пример того, что централизация управления интернета в одних руках позволяет вывести из строя всю инфраструктуру и закрыть гражданам доступ к интернету. Если управление интернетом в России сконцентрирует Роскомнадзор, угроз станет больше, а безопасности и устойчивости меньше.

Самое главное, что мы не понимаем, каким образом РКН будет влиять на весь импорт и экспорт интернет-трафика. В законопроекте предлагается за счет бюджетных средств поставить на узлы операторов связи DPI-оборудование: это при внедрении в жизнь позволит эффективнее бороться с такими мессенджерами, как Telegram, с VPN-сервисами.

В рамках этого фреймворка у нас может быть построен файрвол по образцу Китая, но, конечно, с более плохим исполнением. Денег, которые закладывают авторы законопроекта, очевидно, не хватит. Сегодня нам озвучивают цифру в 20 миллиардов рублей, но эксперты говорят, что реализация такой системы не обойдется меньше, чем в 200 миллиардов. Значит, массовое ограничение прав и свобод граждан приведет еще и к увеличению стоимости доступа к интернету — операторы будут перекладывать все расходы на самих пользователей.

— Некоторые эксперты утверждают, что этот закон ждет та же судьба, что и «пакет Яровой»: он будет принят, но не будет исполняться. 20 миллиардов рублей, выделенные на его реализацию, «распилят», а сам закон по-настоящему работать не будет.

— Это вполне вероятно. Когда мы говорим об этой инициативе, надо искать бенефициаров законопроекта. Это те лица, которые будут поставлять специализированное оборудование на узлы операторов связи. Это вопрос миллиардов рублей, которые кто-то заработает. Коррупциогенность этого законопроекта очень высокая, что и было отмечено многими, в том числе экспертами при правительстве из рабочей группы по IT.

— У вас есть предположения, кто может быть бенефициаром этого законопроекта?

— Мы можем посмотреть на тех, кто поддержал инициативу. Среди них — Ростелеком, например. Видимо, у него есть интерес. Мы также знаем, что сегодня Радиочастотному центру, подконтрольному Роскомнадзору, операторы связи выплачивают ежегодно 1,2% на универсальные услуги связи. Видимо, деньги, скопленные в Радиочастотном центре, пойдут на закупку специализированного оборудования.

— С чем связана перемена в отношении к этому законопроекту госорганов? Минюст, Генпрокуратура, Минкомсвязи и даже Роскомнадзор изначально не поддержали законопроект, но теперь он принят в первом чтении.

— Мы уже наблюдали ситуации, когда даже органы исполнительной власти направляют достаточно аргументированные отзывы на те или иные инициативы, но наши депутаты могут полностью игнорировать их позицию, не говоря уже про общественное мнение. Они абсолютно оторваны от других стейкхолдеров. В данном случае, видимо, лобби авторов инициативы настолько сильное, что позиция неправительственных организаций, экспертов и даже некоторых государственных органов осталась за бортом.

— «Яндекс» и Mail.ru Group публично поддержали законопроект. Им правда он чем-то выгоден или это демонстрация лояльности власти? Почему эти интернет-гиганты не протестуют против репрессивных законов?

— Точку зрения российских сервисов понять можно: в случае ограничения доступа к иностранным сервисам-конкурентам пользователи, потерявшие доступ к альтернативным ресурсам, пойдут к ним. На это делают ставку. Думаю, что российские игроки полагают, что их-то этот закон никак не коснется. При этом он может повысить их посещаемость, трафик. В этом, я думаю, их интерес.

— В свете принятых вчера новых законов, ограничивающих свободу самовыражения в интернете (закон о фейковых новостях и о выражении неуважения к власти): как вы сейчас оцениваете уровень свободы слова в Сети?

— Очевидно, это очень серьезное ухудшение ситуации. Сейчас предпринимается попытка уничтожить остаток независимых медиа, в том числе тех, которые сильно влияют на российское общество. Увеличится количество административных дел, связанных с привлечением к ответственности владельцев медиа [за публикацию «недостоверной информации» и выражение «явного неуважения» к власти]. Штрафы за это огромные [от 30 до 100 тысяч рублей].

Практика правоприменения этих статей может пойти по тому же пути, что и по «экстремистским» статьям.

Как правило, это молодые люди в «ВКонтакте», которых сотнями привлекают к административной ответственности за их слова. Это может увеличить уровень самоцензуры в российском интернете.

— Президент Путин в послании Федеральному собранию сказал, что «они сто раз подумают, прежде чем это сделать», имея в виду отключение России от интернета странами Запада. Это можно воспринять как выступление президента против закона о суверенном Рунете?

— Президент, мне кажется, мало понимает в архитектуре интернета, в том, как он устроен. Поэтому я бы не связывал его заявления с тем, что происходит в России. Он неоднократно подчеркивал, что в онлайне должны действовать те же правила, что и в реальной жизни. Но мы уже видим, что правила совершенно разные.

Например, у нас принят закон об идентификации пользователей по номеру телефона в мессенджере. В офлайне мы не обязаны предъявлять паспорт при общении с людьми на улице или при покупке продуктов в магазине. Происходит попытка деанонимизации каждого пользователя, контроля над коммуникациями граждан в стране.

Другой пример — в реальной жизни нет уголовной или административной ответственности за публичные высказывания, зато в интернете за репост записи можно попасть под статью за распространение экстремистских материалов.

За уголовные преступления в интернете сегодня накладывается еще большая ответственность, чем в офлайне: уже этим интернет и реальная жизнь не равны.