Сотрудник международного отдела ЦК КПСС Анатолий Черняев с начала 70-х годов вел дневник, в котором описывал, как жили и принимали решения советские руководители. К последним годам правления Брежнева Черняев погружается в отчаяние: тучи над страной сгущались.
В Кремле заседают старцы, средний возраст которых перевалил за семьдесят. Политбюро иногда не может собраться физически, потому что почти все участники собраний болеют. На этом фоне кремлевское начальство интересуется альтернативной медициной, в моде экстрасенсы, например, Джуна. В то время как на партийных приемах члены КПСС демонстрируют дорогую иностранную одежду, обычные люди стоят в очередях за любыми товарами. Антикоррупционным делам, в том числе против руководства МВД, не дается хода. По телевизору почти ежедневно показывают ритуальные заседания, на которых высшие лица государства награждают друг друга орденами. Система принятия в государстве решений целиком зависит от всесильных референтов, контролирующих «доступ к телу». В эти годы СССР вводит войска в Афганистан, отношения с США и НАТО после короткого периода разрядки откатываются к временам Карибского кризиса.
После смерти генсека Черненко пятью годами спустя происходит нечто необъяснимое логикой застоя. На высшую должность в стране, обойдя министра иностранных дел Андрея Громыко, в котором многие видели преемника предыдущего курса, избирается самый молодой член Политбюро Михаил Горбачев. Награждения по телевизору экстренно прекращаются, новый генсек сам ведет заседания Политбюро, партийные документы к ближайшему съезду переписываются: продолжаться, как раньше, больше не может.
В критический момент истории страны брежневские патриархи смогли уступить дорогу человеку другого поколения и принципиально другого стиля. Так выглядит реальный транзит власти в условиях тоталитаризма.
Ситуация, которую непросто объяснять политической науке, но в которой есть немалый урок для нас сегодняшних.
После 1985 года у России появляется шанс на нормальную жизнь, или, как его называют те, кто очень скоро начнет отменять цензуру и вводить элементы рынка, на «социализм с человеческим лицом». На Западе ликуют, у Горбачева очень хорошая репутация после его визита в Италию и встречи с Маргарет Тэтчер. Он первый руководитель советского государства, не причастный к сталинизму. Черняев становится помощником Горбачева по международным делам и, зная, что участвует в истории, продолжает вести свои записи.
Дальнейшей жизнью Горбачев демонстрирует, что политика становится грязным делом только для тех, кто несет в нее грязь. На первом Съезде народных депутатов в 1989 году народные избранники в лицо генсеку говорили все, что думают о ситуации в стране, и критиковали руководителя государства, а тот слушал. Своих политических оппонентов, в первую очередь Ельцина, Горбачев мог в брежневском стиле лишать карьеры и возможности высказываться публично, но никогда не поступал так. Горбачев мог бороться за личную власть и призывать к гражданской войне, но предпочел другой путь. Его пример говорит о том, что можно пройти испытание высшей властью и выдержать его, не расчеловечившись.
2 марта Михаилу Горбачеву, руководителю России, который не объявлял войн, но останавливал их, исполнилось 88 лет. Мы до сих пор живем в его историческое время — когда Россия прощается со своим XX веком.
