Конфликт вокруг закрытия московского роддома № 10 в Зюзино разгорается. Можно сказать, уже горит синим пламенем, и в этом агрегатном состоянии вряд ли имеет шанс затухнуть. Для тех, кто не в теме. В ноябре прошлого года работа роддома была внезапно приостановлена контролирующими органами. Официальная версия — неисправная вентиляция. Предполагалось, что за три месяца вентиляцию исправят и все вернется на круги своя. Но ремонт так и не начался, втихую из роддома начали вывозить оборудование, сотрудникам сообщили, что роддом сливается (то есть оптимизируется) с соседствующим Центром планирования семьи, и что гарантия трудоустройства на новом месте будет светить не всем.

Схема рабочая, используемая повсеместно в России. Но (сейчас я выскажу крамольную мысль) далеко не всегда закрытие объекта медпомощи потенциально равно ущербу в оказании этой самой помощи. Во всяком случае, в изначальном «стерильном» посыле.

Некоторое время назад у меня был разговор на эту тему с одним из ведущих специалистов в московском здравоохранении. Кроме того, что он более тридцати лет имеет дело с онкобольными, он еще и редкий для отрасли специалист с экономическим образованием. То есть умеет считать не только койко-места, но и их реальную эффективность.

По его мнению, закрытие районных онкоотделений (как впрочем, и иных узкопрофильных отделений) в Подмосковье, как это ни парадоксально прозвучит для пациентов, помощь может сделать эффективнее и дешевле. А при отработанной системе записи и приема еще и доступнее — то есть без очередей. Его аргументы такие:

Получается, что с точки зрения более эффективного расходования средств и пользы для пациента такая модель, действительно, оптимальна. И пресловутая оптимизация — не ругательная фигура речи, а необходимый процесс. Но это если считать только деньги.

Она неизлечима и незыблема, потому что государство сделало все, чтобы ее закрепить. Для нашего человека оптимизация — это разрушение, а не созидание. Это про то, чтобы лишить хоть и плохонького, пьющего и криворукого, но своего хирурга, который — чем черт ни шутит, в минуты профессионального просветления вырежет аппендикс без риска для жизни больного.

Это про то, что если уж случатся стремительные роды, скорая непременно застрянет в бездорожье и не довезет в новый стерильный и прекрасный большой центр, где есть все, чтобы старт материнства не стал опытом выживания. А рожать доведется в раздолбанной машине под крики матерящегося от досады смертельно уставшего доктора.

Это про то, что в поездке с намытой шеей в этот самый высокотехнологичный центр обязательно что-то пойдет не так, и, пролистав историю болезни на первом приеме, врач скажет: «А что ж вы печать вашей поликлиники на направлении не поставили, да и ваш анализ крови уже второй день как просрочен?» И после этого уже в этот центр ни ногой, и пусть пропадет пропадом это подозрение вашего участкового на онкологию.

Оптимизация здравоохранения в России должна была начинаться со строительства дорог, уничтожения медицинской бюрократии, переобучения или создания банка вакансий для ставших «лишними» докторов, качественного медицинского образования. У нас же оптимизация началась со строительства крупных, иногда даже слишком крупных профильных медцентров, которые дали возможность не только качественно лечить, но и не менее эффективно «пилить» бюджеты.

И еще.

Слушать их доводы и опасения, идти на компромисс, не врать в глаза, не манипулировать и не унижать. Жители Зюзино стали отстаивать свой старый роддом, потому что они ни секунды не верят, что изменения приведут к лучшему. Ни для рожениц, ни для врачей, половина из которых уже, считай, лишилась работы, а призывы администрации переучиваться на «лифтеров» выглядят прямым оскорблением.

Зюзинский роддом — это, если хотите, собирательный образ уничтоженной социальной гарантии. Поэтому и градус борьбы зашкаливает. Подливают масла в огонь слухи, что освободившаяся земля будет выгодно продана под строительство торгового центра. И даже если через несколько лет выяснится (поправка на чудо), что качество помощи для жителей не ухудшилось, а вовсе наоборот, ощущение унижения и попранного права останется. Особенно если рядом откроется новый торговый центр.