Еще более отвратительным кажутся комментарии шамана о смысле действа в Ангарске — укреплении государственности. Такую, как она есть (например, Андрей Платонов о ее сути: «Если нельзя сплотить людей на основе родства, то можно их соединить на основе мучительства»), крепить вовсе не стоило бы, но это опять же субъективное мнение.

О другом сейчас. О всероссийском хайпе от этой истории. С привлечением прокуратуры, депутатов, осуждением морально-нравственного большинства, обвинениями шаманов и шаманистов в варварстве, мракобесии, садизме, сатанизме и т.д., а также с очередной бессмысленной петицией Путину.

когда политики выстроились в очередь от якобы делегировавших их регионов с заявлениями «чем мы хуже Чечни».

У этих двух сюжетов одно содержание: Россия перестала ощущать себя и империей, и федерацией. Она уже не понимает, что мы все разные, что среди живущих в этом пространстве существует многообразие истолкований жизни и смерти, обилие религиозных практик, что общих правил нет и быть не может и надо просто уважать друг друга.

Речь не о кальцинозе госустройства, потерявшего гибкость, двустороннюю проводимость и отзывчивость, а о духе и сознании современной Москвы. ГосМосквы. Которая размахивает 245-й статьей УК, совершенно забыв о 28-й статье Конституции, гарантирующей свободу совести и действия в соответствии с индивидуально выбранной «любой религией». Москвы, где шутка «как правильно — Томск или Омск?» шуткой быть перестала, Москвы, где считают, что ее мировоззрение единственно верное.

Что такое газовая история в Чечне? Эта земля и эти люди имеют право требовать что угодно и имеют право жить, как именно они пожелают, поскольку завоевали это право с оружием в руках. (Удивляет, что там вообще кто-то за что-то России и ее госкомпаниям платит.) Чечня умылась кровью, прошла две войны, и некому в наших палестинах ее судить и наставлять. Если какой другой регион хочет попробовать списать долги за газ — пожалуйста, становитесь Чечней.

Выбирая между войной и миром, Кремль последовательно с некоторых пор выбирает мир, откупается, это прагматичная позиция, нравится она кому-то или нет. Если какой-либо Смоленск и Ярославль хочет списания долгов за газ, не надо кивать на Чечню, стоит трезво окинуть взглядом себя. В русских регионах всех все традиционно устраивает. Если бы нет — своротили бы, смели всё, до чего дотянулись.

Вот в Красноярском крае, как мне только что ответили на запрос из краевой администрации,

И что? Вам нужен какой-то вывод из такого положения дел? Вывод будет один: мы все разные.

Но отступление России в третий мир предопределило и ее внутреннее динамичное скукоживание, она (госМосква) уже вполне провинциально, тоном базарной бабы берется рассуждать о шаманизме, язычестве и неоязычестве и их ритуалах. Зачем? Хочется обсуждать интимное — обсудите доходы миллионов нищих в заМКАДной России, каждой семьи в отдельности. Неинтересно? Тогда рацион питания президента Владимира Путина, что ему готовит повар на завтрак. Цитирую по kremlin.ru:

Вам смешно или не по себе? А чем для Вселенной с ее сложными балансами это куриное иродское истребление отличается от ангарского жертвоприношения? Наверное, мы все, живущие в светском государстве Российская Федерация, можем просить или требовать одного: чтобы интимные процессы оставались интимными. А воспитывать и просвещать надо своих детей, взрослые шаманы и их паства сами разберутся.

Верховный шаман России Кара-оол Допчун-оол заявил: «Я соберу Совет шаманов России. Мы исключим оттуда Артура Цыбикова, и он не будет моим заместителем». Но Цыбиков знает, за чью спину прятаться и от этой внутривидовой конкурентной борьбы, и от напора московского менторства:

Не знаю, пять или десять, но в священный для мусульман праздник Курбан-байрам коровы, верблюды или бараны в жертву приносятся.

И в Култуке, на берегу Байкала, знают, к кому теперь взывать, чтобы остановить возведение завода по розливу питьевой воды для Китая (сейчас не о том, опасен он или нет, а о народной реакции): только что местная жительница Олеся Антонова прислала в редакцию снимки баннера «Рамзан, спаси Байкал!».

Растущая в России популярность Кадырова, как и живучесть сталинского мифа, питается ненавистью к госМоскве,

Прежде чем сесть за эту заметку, просмотрел о ритуальном жертвоприношении в Ангарске несколько сотен сообщений и комментариев — СМИ, депутатов, органов, региональных политиков. Все это говорящее и пишущее добро так или иначе контролируется российским государством. Радоваться нечему: в лучшем случае стеб, остальной массив — нелепые обвинения, за которыми — требование общего знаменателя для всех, единообразия, усредненности, подчеркнутое избегание сложности. Но просты, совершенны и единообразны квадраты. Квадратов в природе нет. Люди разные, и люди имеют на эту разность право.

Прокуратура начала проверку шаманских практик и ритуалов в Ангарске, Цыбиков объясняется. Отличное применение прокурорских. Между тем 25 февраля в мусорном контейнере в 12-м микрорайоне Ангарска нашли части тела неоднократно судимого местного жителя…

У всего этого последнего мистицизма — недавнего слета ведьм, колотивших в бубны из патриотических убеждений, шаманских стараний — есть вполне рациональное объяснение: острый дефицит рационализма в нашей сегодняшней повседневности. Что здесь не выглядит бредом? Война на Украине, помощь Сирии или Универсиада в Красноярске с укрывным материалом вместо снега?

Вся эта объективная реальность, каждодневно данная нам в ощущениях, свидетельствует, что рациональные подходы к российской действительности, попытки логически ее осмыслить, сделать какие-то выводы для себя, не работают. Если борцы с мракобесием и варварством хотят его отменить в российских регионах, им следует предлагать взамен не другое мракобесие и варварство, а что-то иное качественно.

Как рассказывает сам Цыбиков, подношение предназначалось 13 богам байкальского региона, «мы попросили их за Россию, сейчас один из самых критических моментов в ее истории, 18-й, 19-й, 20-й год каждого века — напряженное время». Обряд проведен 27 января, в день прорыва блокады Ленинграда.

В то же время, по словам Цыбикова, последнее такое жертвоприношение его род хонгодоров делал 300 лет назад, «когда буряты уходили с территории Байкала на территорию Монголии, потому что видели тенденцию, что Сибирь завоевывают». Кто завоевывал тогда Сибирь, Цыбиков не напоминает. Но в школе понемногу все учились. И, наверное, каждый вправе сам теперь гадать о сложной судьбе российской государственности в дыму от пяти верблюдов.