Операция KPI
О планах ввести новую систему KPI во внутриполитическом блоке еще в ноябре прошлого года рассказывало издание РБК. Предполагалось, что оценочная система KPI будет распространяться на четыре подразделения, находящиеся под руководством Сергея Кириенко. Введение KPI объяснили необходимостью более эффективной реализации задач внутриполитического блока, «направленных на сохранение политической стабильности и развитие политической системы». На фоне предыдущих замыслов Кириенко — в частности, он тестировал будущих губернаторов через тимбилдинг в форме прыжков со скалы — это предложение выглядело вполне респектабельным.
Весь вопрос в мотивации введения такой системы. Разработка плана по повышению KPI началась после сообщений о том, что несколько сотрудников из АП выразили недовольство недостаточно высоким уровнем доверия в обществе к государственным и общественным институтам, в том числе к президенту, выборам и СМИ. Так, согласно октябрьскому опросу 2018 года от «Левада-центра», за год рейтинг доверия Владимиру Путину как политику упал на 20 процентных пунктов, а в январе 2019 года этот показатель снизился до исторического минимума.
Ситуация требовала срочного принятия мер, выход из ситуации решили найти в системе оценок.
Свою эффективность чиновники будут доказывать по двум блокам KPI: по уровню доверия населения к власти и «по выборам». Первый KPI будет основываться, в частности, на уровне доверия населения Владимиру Путину и уровне поддержки губернатора в конкретном регионе. Кроме того, считается, что показатели будут зависеть от решения конкретных ситуаций: например, если говорить о мусорной проблеме, будет оцениваться не количество вывезенных отходов, а наоборот — сколько мусора еще не вывезли.
KPI «по выборам» будет включать в себя три позиции: результат кандидата от власти по итогам кампании (то есть речь об уверенной победе в первом туре), уровень явки (на губернаторских выборах она должна составлять не менее 30%) и легитимность выборов. Последний критерий будет оцениваться по данным соцопросов, в ходе которых гражданам придется ответить на вопрос, верят ли они в честность избирательного процесса.
За все ответят регионы
Внедрение KPI является попыткой заняться внутренней политикой страны по корпоративным лекалам, считает политтехнолог Евгений Минченко. «С одной стороны, само по себе наличие конкретных «правил игры» — это всегда хорошо. Политическая система выигрывает с точки зрения понятных критериев — ясно, за что с чиновников «спрашивают», — говорит он. — С другой стороны, у сотрудников государственной власти появляются KPI, связанные с результатами на выборах, но, по логике вещей, выборы — функционал политических партий, а не административных органов».
Политтехнолог Владимир Перевозчиков утверждает, что идея новой системы KPI — перекладывание ответственности за результаты реформ с федералов на регионы: «Как регионы могут отвечать за рейтинг президента, если реформы утверждают не они? На регионы хотят повесить то, за что они не могут нести ответственность! Чтобы поменять отношение к власти, нужно изменить отношение к себе и избирателю, а это сделать очень тяжело».
По мнению экспертов, в идее внутриполитического блока Кремля присутствует «эффект Полишинеля», который подразумевает возможность отставки глав регионов из-за низкого рейтинга доверия к действующей власти. «Из-за того, что партия власти плохо сработала в ходе губернаторской кампании, увольняют губернатора, находят козла отпущения. Я считаю, в таких случаях, наоборот, нужно наградить систему внутренней политики в регионах за то, что разные партии получили разное количество мест», — подчеркивает Перевозчиков.
Главный вопрос, который пока непонятен в новой системе, — как конкретно региональные власти должны будут увеличивать рейтинг доверия к президенту, особенно с учетом того, что
сам Кремль непопулярными реформами вроде повышения пенсионного возраста рушит всю тщательно выстраиваемую до этого вертикаль любви к лидеру.
Можно предположить, что речь будет идти о неких акциях в поддержку Путина (в разных вариациях: от госзаказных статей в газетах до организации общественных движений), но это в первом приближении выглядит совсем уж самодеятельностью. У региональных властей будет «пространство для маневра», считает директор фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов, но, вероятно, главная задача — не столько заставить людей любить власть (и читай, Путина), сколько не раздражать их еще больше.
«Ключевая задача внутриполитических блоков региональных администраций все же в том, чтобы не возникали негативные эксцессы, чувствительные для Центра внутриэлитные войны, антимосковские настроения и утрата управляемости как таковая плюс управление политическими рисками, плюс чтобы не было значительных проблем в ходе избирательных кампаний. Относительно федеральных рейтингов: региональные власти порой способны смягчить падение или увеличить рост в сравнении со средним показателем, но общие тенденции все же не формируются регионами», — говорит Виноградов «Новой».
Политтехнолог Виталий Шкляров допускает, что
при новой системе KPI возможны манипуляции с данными соцопросов, которые и будут в итоге показывать, что президента все любят (хотя на самом деле нет).
По его словам, соцопрос является хорошим инструментом для корректировки политического курса, однако сам он должен складываться в результате ежедневного диалога власти и жителей региона. «Нельзя качественно измерить любовь и поддержку политика по усредненному анализу ответов большинства людей одного региона. Точно так же вы бы пытались измерить свои чувства к человеку социологическим опросом ваших друзей или соседей», — сравнивает Шкляров.
Вопросы для социсследований составляют и проводят «определенные люди» под «определенным соусом», считает Перевозчиков. По мнению Минченко, манипулировать с данными будет достаточно сложно, поскольку соцопросами занимается несколько групп (ФОМ, ВЦИОМ, нанятые администрацией президента подрядчики и др.), и все результаты перепроверяются по несколько раз.
Поверить алгеброй чиновников
Идея ввести KPI для оценки работы чиновников разрабатывается еще с 2012 года: тогда под пристальным контролем оказались руководители федеральных ведомств и главы субъектов России. Измерять эффективность чиновников предлагалось только в сфере улучшения деловой среды. Для разработки критериев Минэкономразвития консультировалось с представителями бизнеса, которые использовали подход Всемирного банка при составлении своего рейтинга Doing Business.
Бизнес-практики для повышения политической эффективности чиновников продолжил внедрять бывший глава «Росатома» Сергей Кириенко, придя в администрацию президента в 2016 году. Он начал проводить семинары для губернаторов и вице-губернаторов, однако системной подготовкой потенциальных глав регионов начали заниматься в октябре 2017 года.
По инициативе Кириенко Кремль начал проводить тренинги, которые стали «визитной карточкой» нового стиля президентской администрации, готовившей на руководящие посты «молодых технократов». Эксперты отмечали, что
тренинги предназначались, чтобы «целенаправленно натаскивать» участников на повышение и формировать команду управленцев, лояльную Кремлю.
Тогда же Минэкономразвития разработало законопроект о государственном и муниципальном контроле и надзоре, который предлагал установить внутри- и межведомственные KPI для повышения квалификации сотрудников. Среди показателей эффективности указывались число пострадавших и погибших в результате происшествий, которые должны были устранить надзорные органы.
Позднее, в декабре 2018 года, Путин поручил вице-премьеру Константину Чуйченко и главе Минэкономики Максиму Орешкину разработать показатели эффективности своих заместителей. За основу оценки взяли индикаторы из числа целевых показателей, предусмотренных нацпроектами, которые вверили тем или иным вице-премьерам. Так, работу социального вице-премьера Татьяны Голиковой предложили оценивать по показателям естественного прироста населения; вице-премьера и министра финансов Антона Силуанова — по темпам роста ВВП и объемам несырьевого экспорта; вице-премьера по вопросам культуры, спорта и туризма Ольгу Голодец — по числу посещений людьми культурных организаций.
