КомментарийОбщество

Остров Демократа

Если бы не подвиг пограничников на Даманском, у китайских руководителей могло возникнуть желание вновь и вновь проверять штыком прочность советских границ

Этот материал вышел в номере № 17 от 15 февраля 2019
Читать
Остров Демократа
Китайские солдаты на Даманском. Фото: РИА Новости
Ровно сорок лет назад, 15 февраля 1979 года, я пришел на работу в еженедельник «Новое время». К национальному празднику социалистического Вьетнама в редакции изготовили красочную обложку, воспевавшую мирный труд братской республики. И вдруг началась война между Китаем и Вьетнамом, и тиражи пошел под нож.

Первый трудовой день я начал с того, что по примеру старших товарищей спустился в большую комнату, где хранились тассовские информационные вестники — «для служебного пользования», то есть недоступные обычным гражданам. Там в поисках интересного материала собиралась добрая половина редакционного коллектива.

Когда я вошел в комнату, один из ветеранов мечтательно произнес:

— Эх, вдарить бы сейчас ядерной бомбой по Синьцзяну…

Невыполнимая задача

Я учился в школе, когда бешеные китайские толпы рвались через советскую границу. Все ждали большой войны. Позже в воспоминаниях советника президента США по национальной безопасности Генри Киссинджера прочитал, что американцы были уверены: в ответ на попытку захватить остров Даманский Советский Союз нанесет ядерный удар по Китаю.

Наши военные действительно предлагали наказать Пекин. После гибели наших пограничников.

Почему китайцы решили провести разведку боем в районе острова Даманский (китайское название Чжэньбаодао) на реке Уссури? Отчего выбрали этот остров?

Уже практически договорились на двухсторонних переговорах, что он перейдет к Китаю. В Пекине, видимо, полагали, что СССР не станет так уж сильно его защищать. Пограничные заставы появились здесь лишь недавно, и пограничников явно не хватало на огромный участок необорудованной границы. 57-й пограничный отряд, которым командовал полковник Демократ Леонов, находился в стадии формирования. Условия службы были тяжелые. Трудно было со связью.

Сначала на остров, нарушая государственную границу, приходили китайские рыбаки с плакатами, потом появились люди с оружием. Перед пограничниками стояла практически невыполнимая задача — малыми силами раз за разом вытеснять китайцев с советской территории. Столкновения быстро перерастали в драки, в ход шли палки, колья, ломы. Пограничники обзавелись рогатинами и дубинами, поливали китайцев из огнетушителей. Потом доставили пожарную машину.

От советского берега до острова Даманский — полкилометра, от китайского меньше: в разное время года от трехсот до семидесяти метров. Остров необитаемый. Китайские солдаты несколько раз пытались его захватить. Однажды сошлись в настоящем штыковом бою. Начальство требовало от пограничников — не открывать огонь. За месяц до кровавых событий на Даманском с бронетранспортеров сняли боекомплект, опечатали и отправили на склад.

В феврале 1969 года все вроде бы успокоилось. Но командиры 1-й и 2-й застав не верили, что китайцы оставят их в покое. Нарушив приказ, на свой страх и риск они вернули боезапас в бронетранспортеры.

Ни один не отступил!

В ночь на 2 марта 1969 года на Даманский скрытно проникли несколько сот бойцов Народно-освободительной армии Китая и замаскировались.

Утром наряд засек группу вооруженных китайцев, которые двигались к острову. Начальник 2-й заставы старший лейтенант Стрельников поднял личный состав и на трех машинах выехал на остров. Иван Стрельников окончил курсы младших лейтенантов и сам построил эту заставу в рыбацком поселке Нижне-Михайловка.

Стрельников, как положено, потребовал от китайцев покинуть остров. Вместо ответа они открыли огонь и практически в упор уничтожили две группы пограничников. И только третья группа, задержавшаяся в пути (подвела машина), под командованием младшего сержанта Юрия Бабанского вступила в бой. Они бы тоже погибли, но подоспел с двадцатью двумя бойцами начальник соседней заставы — старший лейтенант Бубенин.

Командование отряда находилось на учениях и не подозревало, что рядом идет настоящий бой. Пограничникам не разрешалось брать с собой больше двух магазинов к автомату, то есть они должны были отстреливаться, экономя патроны. К исходу первого часа боя Виталий Бубенин был ранен и контужен при разрыве мины, но из боя не вышел.

Старший лейтенант отвел своих людей, а сам на бронетранспортере двинулся вдоль острова и, ведя огонь из двух крупнокалиберных пулеметов, оказался у китайцев в тылу. Он вел огонь, пока бронетранспортер не подбили китайские артиллеристы. При абсолютном численном превосходстве китайцы ничего не смогли сделать с небольшой группой советских пограничников. Ни один из наших солдат не сплоховал, ни один не поддался панике, ни один не отступил, хотя шанс выжить был минимальным.

На помощь подъехала резервная группа с заставы Бубенина. Она доставила весь остававшийся боезапас, пулеметы и гранатомет. Старший лейтенант Бубенин (раненый и контуженный!) пересел в бронетранспортер Стрельникова и опять двинулся в сторону китайцев. Бубенин ворвался в их расположение с фланга. Появление бронетранспортера было неожиданностью для китайцев. Бубенин выскочил прямо на их командный пункт и расстрелял его в упор. Оставшись без командования, китайцы запаниковали и побежали. Уже в последний момент бронетранспортер подбили, и Бубенин вторично был контужен.

В бою погибли 32 советских пограничника. В плен попал тяжелораненый ефрейтор Павел Акулов, его тело обменяли на труп китайского солдата в середине апреля 1969 года. Цифра китайских потерь до сих пор держится в тайне.

Это война?

Вводить в действие армейские силы Москва не хотела, рассчитывая на то, что китайцы больше не полезут. И допустила непростительную ошибку, за которую опять пришлось заплатить кровью наших пограничников. Меньше чем через две недели вновь вспыхнули бои.

Китайцы наступали с самого утра при поддержке артиллерийского и минометного огня. Противостояла им маневренная группа погранотряда, не имевшая тяжелого оружия. Пограничники просили военных о поддержке — рядом стояла минометная батарея, но ей запретили открывать огонь. Под напором превосходящих сил пришлось отойти. Китайцы заняли остров. Но пограничники не сдавались, хотя не располагали силами и средствами для общевойскового боя. На бронетранспортерах они пошли в контратаку, но китайская артиллерия жгла боевые машины.

Командир погранотряда полковник Леонов буквально заставил четыре танка, не имевших приказа действовать, двинуться вперед. Он сел в головную машину, ее подбили. Полковник выбрался из горящего танка, но китайцы забросали его гранатами.

Генерал армии Вадим Матросов был тогда начальником штаба пограничных войск. Ему позвонил сам генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев: «Что там происходит? Мне из генштаба докладывают, что там уже все признаки настоящей войны».

Матросов ответил, что, по данным разведки, китайцы своих войск к границе не придвинули. Так что пока это еще не война. Леонид Ильич несколько успокоился.

Генерал Матросов не мог понять логики высшей власти. Если не хотели пускать китайцев на Даманский, надо было сразу перебрасывать туда соответствующие силы и давать достойный ответ. Если, напротив, не хотели ничего затевать, зачем подставили пограничников?

К острову Даманскому вела всего одна дорога — развернуть войска было невозможно. Да и не хотели этого в Москве. Перестрелка между пограничниками — это инцидент на границе. Использование вооруженных сил — это уже настоящая война.

Только поздно вечером, после целого дня боев, пограничникам разрешили использовать четыре дивизиона ракетных установок залпового огня «Град». Это Брежнев дал согласие. После десятиминутной обработки острова ракетами, артиллерией и минометами китайцы отошли. На этом кровавый конфликт вокруг Даманского закончился.

У себя в Комитете госбезопасности Юрий Андропов устроил совещание. Что делать? Как реагировать? Горячо выступали сторонники мощного удара по китайцам. Андропов был против. Его поддержал Брежнев. Что бы ни говорили о Леониде Ильиче, он прошел одну войну и делал все, чтобы избежать новой.

Конфликт постепенно угасал. Хотя 16 и 17 апреля столкновения между советскими и китайскими пограничниками произошли на границе между китайской провинцией Синьцзянь и советским Казахстаном. В мае и в начале июня продолжались столкновения вдоль всего Амура. 8 августа произошли новые стычки…

Если говорить о событиях вокруг острова Даманский, то китайские руководители поступили преступно и подло, с восточным коварством устроив засаду советским пограничникам. Но было очевидно, что в соответствии с нормами международного права Даманский принадлежит китайцам. Была ли необходимость из-за него проливать кровь? Уже в перестроечные времена переговоры с Пекином привели к изменению линии границы. Остров Даманский отошел к Китаю.

В Поднебесной, похоже, действительно не хотели тогда большой войны. Но я думаю, что если бы лейтенанты Стрельников и Бубенин, сержант Бабанский и другие пограничники не проявили в марте 1969 года поразительного мужества, стойкости, готовности сражаться и, если надо, умереть в бою, у китайских руководителей, пожалуй, могло возникнуть желание вновь и вновь проверять прочность советских границ штыком…

Мао испугался

Советские трудящиеся дают отпор китайским агрессорам. Фото: РИА Новости
Советские трудящиеся дают отпор китайским агрессорам. Фото: РИА Новости

Обычно границы на реках проводятся по главному фарватеру. Царское правительство когда-то заставило Китай согласиться на границу по урезу воды вдоль китайского берега, в результате река Уссури со всеми островами оказалась российской. Остров Даманский, кстати говоря, появился лишь в 1915 году: река подмыла китайский берег, и часть его стала островом.

В 50-е годы китайские руководители заговорили о том, что пора бы провести более справедливую границу. Москва согласилась. В 1964 году начались переговоры. Но они были прерваны, когда Мао Цзэдун заявил, что Советский Союз «захватил слишком много чужой земли». Конфронтация между двумя странами сделала переговоры невозможными.

Министр иностранных дел Китая Чэнь И рассказал иностранным журналистам, что царская Россия оккупировала немалую часть китайской территории, а советские руководители не желают вести переговоры на эту тему. Это был прямой вызов.

В феврале 1964 года Мао сказал северокорейскому вождю Ким Ир Сену: когда Советский Союз исчерпает все средства давления на Китай, чтобы заставить его покориться, «останется еще такое средство, как война». В Москве подозревали, что Китай готовится к большой войне, и думали, как одолеть столь многочисленного врага. А в Китае ждали нападения со стороны Советского Союза. По всей стране строились бомбоубежища.

В январе 1968 года Военный совет ЦК компартии Китая отправил в приграничные округа секретную директиву — усилить войска на восточном участке границы, подготовиться к ведению боевых действий, разработать оперативные планы с задачей: «вступил в бой, должен победить».

25 января 1969 года командование Хэйлунцзянского провинциального военного округа представило план ведения военной кампании. Его одобрил генеральный штаб. Не возражало и министерство иностранных дел. Окончательное решение приняли в ЦК партии. В феврале генштаб отправил директиву о подготовке боевых действий.

В апреле Мао Цзэдун созвал партийный съезд, который должен был ознаменоваться военной победой (хотя бы небольшой) над Советским Союзом. Накануне девятого съезда успешная военная акция должна была сплотить народ вокруг Мао. Но он не ожидал такого отпора на Даманском. Он приказал армии ответного огня не открывать. Испугался советского удара по Пекину в момент партийного съезда. Поэтому девятый съезд открылся в полной тайне. О нем сообщили только после его окончания. Это был 1969 год. Советские войска уже вошли в Чехословакию, чтобы «спасти социализм». Мао думал: а ну как в Москве решат спасать социализм и в Китае? Он вряд ли собирался всерьез воевать с Советским Союзом. Но видимо, хотел показать, что с Китаем не удастся поступить так же, как с Венгрией или Чехословакией. При этом понимал, что и советская армия не рискнет ввязаться в большую войну.

Командующий воздушно-десантными войсками генерал армии Василий Маргелов в беседе с группой работников ЦК, приглашенных на показательные учения, сетовал, что ему не разрешают «заняться» Китаем. Но было ясно, что любой успех в боевых действиях с КНР будет носить временный характер. А что потом? Вести войну на истощение со страной, имеющей миллиардное население? Пустить в ход ядерное оружие?

Но Мао Цзэдун поверил в угрозу. Опасаясь ракетно-ядерного удара, начальник генерального штаба Народно-освободительной армии Китая Хуан Юншэн отдал «приказ номер один» — о рассредоточении руководства страны. Члены политбюро должны были разъехаться в разные города, чтобы не погибнуть в пламени одного ядерного удара. Несколько месяцев в Китае царил военный психоз. Мао готовился отразить советское военное вторжение. Под Пекином строились гигантские бомбоубежища.

Когда Мао согласился на приезд в Пекин советской делегации для ведения пограничных переговоров, он всерьез предполагал, что на самолете может быть ядерная бомба, поэтому все руководство страны покинуло столицу. Великий кормчий успокоился только тогда, когда советский самолет приземлился и делегация спустилась по трапу — без бомбы.

Третий лишний

9 мая 1969 года в приказе министра обороны маршала Андрея Гречко по случаю Победы в Великой Отечественной войне впервые Китай вместе с Соединенными Штатами и Федеративной Республикой Германия был назван основным врагом Советского Союза.

Маршал Гречко был единственным человеком, который на пленумах ЦК называл Брежнева на «ты». Выступая, пренебрежительно заметил, что у китайцев не так уж много ядерных ракет.

— А у нас… — и, прервав себя, повернулся к президиуму: — Как ты думаешь, Леонид, сказать, сколько у нас?

Брежнев остановил министра обороны:

— Не надо, не пугай!

В середине декабря 1970 года на политбюро обсуждали отношения с Китаем. Выступил министр обороны Гречко:

— Антисоветская ненависть охватила Китай. Китай собирается взять реванш и отобрать у нас полтора миллиона километров нашей территории. Китай проводит широкие военные мероприятия, строит подземные заводы, аэродромы, изготовляет и закупает новое оружие. Мы располагаем данными, что Китай к 1971 году изготовит 45–50 ядерных бомб. Мы не можем ко всему этому относиться равнодушно.

Враждебность между Москвой и Пекином привела к тому, что в 70-е годы наладились американо-китайские отношения. Китай в отношениях с Соединенными Штатами перешел от враждебности к союзу. И проделал обратную эволюцию в отношениях с Советским Союзом. Теперь Пекин давил на все кнопки, чтобы столкнуть Москву и Вашингтон. Дэн Сяопин прямо обвинил Москву в агрессивности и вероломстве. Когда приезжали американцы, в Пекине звучали зловещие тосты: «Долой нашего общего врага — полярного медведя!»


Китайские лидеры — самые несентиментальные проводники политики равновесия сил. С древних времен китайцам приходилось противостоять сильным соседям. Китай, когда ему грозит опасность, умело сталкивает своих противников друг с другом. От противостояния Москвы и Вашингтона выиграл третий крупный игрок — Пекин, который ни с кем и никогда в союзы и коалиции не вступает. К концу холодной войны Китай невероятно поднялся и оттеснил нашу страну с позиции второй державы в мире. Похоже, у нас часто не понимают китайцев.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow