Идлиб на севере Сирии стал одной из первых территорий, присоединившихся к революции — и ему удалось продержаться дольше других. Во многом своим успехом оппозиционные силы Идлиба были обязаны Турции, которая не скрывала своих симпатий к Свободной сирийской армии. Близость к турецкой границе обеспечила Идлибу постоянный приток оружия и денег. Также это облегчило проникновение иностранных боевиков через проницаемую границу: Турция до некоторых пор смотрела на эти процессы сквозь пальцы. Тонны оружия и боеприпасов шли через турецкую границу в Сирию вместе с сотнями иностранных боевиков.
После того, как в сирийской войне наступил перелом в пользу правительственных сил, расклад в Идлибе сильно поменялся. Один за другим сдавались Каламун (западная Сирия), Дераа на юге, пригород Дамаска Ярмук. Всем, кто воевал против Ассада и отказался принять примирительные сделки (которые были предложены режимом и обеспечивались Россией), был предоставлен безопасный проход в Идлиб. При этом значительное число переселенцев из сдавшихся городов относили себя к группировке Хайат Тахир Шам, ранее известной как Джабхат Ан-Нусра (организация, запрещенная в Россbи — Ред.). Эта новая группировка под руководством сирийца Абу Мухаммеда аль-Джулани объединила под своим крылом почти все боевые ячейки, связанные с «Аль-Каидой» (еще одна организация, запрещенная в России — Ред.).
Так «светская» оппозиция в Идлибе уступила свои позиции радикальным исламистам.
Судьба Идлиба уже практически решилась осенью 2018 года, когда сирийский режим при поддержке России намеревался вернуть себе провинцию. Однако Турция выступила резко против такого сценария. В качестве формального повода было заявлено, что данное силовое решение приведет к значительным потерям среди гражданского населения Идлиба и спровоцирует еще одну массовую волну беженцев, которые неизбежно окажутся в Турции, где их уже и так 3,5 миллиона. В случае реализации силового сценария Анкара грозила вступить в боевые действия на стороне мирного населения Идлиба (среди которых немало граждан Турции).
Москва тогда неохотно согласилась, и 17 сентября 2018 года президент России Владимир Путин и президент Турции Реджеп Таиб Эрдоган достигли договоренности о создании буферной зоны в Идлибе для совместного патрулирования российскими и турецкими военными.
Согласно этим договоренностям, «буферная зона» должна была, с одной стороны, защитить Идлиб от агрессии сил режима, а с другой стороны, законсервировать исламистов внутри региона.
«Буферная зона» представляла собой полосу шириной от 15 до 25 километров, обнимающую район Идлиба с севера на юг. Идлиб таким образом оказался замкнут в капсуле между «буферной зоной» и турецкой границей. Которая не всегда бывает на замке.
По данным источников на местах, на сегодняшний день в Идлибе бок о бок с сирийскими джихадистами и их соратниками из арабских стран сражаются около 900 русскоязычных боевиков — в основном родом из Чечни, Узбекистана и Кыргызстана. И это одна из главных причин повышенного интереса России к Идлибу.
Судьба этих боевиков, возможность их выхода из «террористической резервации», перспективы их возвращения в Россию очень волнуют Москву,
и ей тяжело даются компромиссные решения, допускающие возможность развития такого сценария.
Но и у Турции своя головная боль.
На прошлой неделе турецкая военная делегация во главе с министром обороны Турции Хулуси Акаром и начальником разведки Хаканом Фиданом посетила Москву для обсуждения последних событий в Сирии.
На этой встрече Москва высказала недовольство тем, что Идлиб фактически оказался под контролем джихадистов. Анкара в свою очередь выразила обеспокоенность по поводу боевиков Рабочей партии Курдистана, которая в Турции считается террористической организацией. В сирийском конфликте РПК пользовалась существенной поддержкой американцев, и вывод американских военных не оставляет курдским бойцам иного выбора, кроме как искать союз с силами сирийского режима. Фактически это означает, что объединенные отряды курдских боевиков при поддержке сил сирийского режима будут находиться в полной боевой готовности прямо у южной границы Турции.
Это очевидная угроза национальной безопасности Турции, с которой Анкаре нужно срочно что-то делать.
В публичное поле не поступило практически никакой информации о результатах этой встречи. Сообщалось лишь, что Россия и Анкара договорились о дальнейших действиях в рамках Аданского соглашения о безопасности, подписанного Сирией и Турцией в 1998 году. Согласно этому положению, «Сирия не допустит на своей территории никаких действий, направленных на угрозу безопасности и стабильности Турции. Сирия не допустит поставок оружия, материально-технического обеспечения, финансовой поддержки и пропагандистской деятельности РПК на свою территорию».
Впрочем, вскоре неофициально распространилась и другая информация, свидетельствующая о том, как конкретно могут быть реализованы достигнутые договоренности.
Согласно этой информации, Турция выступила с инициативой расширения зоны совместного патрулирования — от собственной границы в районе Идлиба вдоль всей турецко-сирийской границы, практически до Ирака. Глубина «буферной зоны», согласно предложению, 20 миль — т.е. около 32 километров. Общая площадь попавших в нее территорий — более 15 тысяч квадратных километров. Эта полоса, по замыслу авторов предложения, должна отодвинуть курдские силы вглубь территории Сирии, прочь от турецкой границы. Также сообщалось о предложении Анкары об эвакуации 7 тысяч боевиков РПК вглубь Сирии, в районы, контролируемые сирийским правительством.
Россия со своей стороны якобы затребовала очистки региона Идлиб от присутствия боевиков Хайат Тахир Шам (тоже запрещена в России — Ред.).
В следующий раз президенты Путин и Эрдоган встретятся в Сочи 14 февраля в ходе трехстороннего — Россия, Турция, Иран — саммита по сирийской проблеме.
