Самый веселый барак
4 января 1989 г. в городе Катовице полиция разогнала очередной несанкционированный студенческий митинг, задержав несколько его участников. Этот вроде бы привычный эпизод и стал детонатором цепной реакции, которая смела коммунистические режимы Восточной Европы.
То, что отправной точкой стала Польша, не было случайностью. Все началось еще в сентябре 1939 года, когда германские и советские войска с двух сторон вступили на ее территорию. Потом страна целиком оказалась под нацистской оккупацией, а силы Сопротивления расколоты: их большая часть подчинялась легитимному правительству в изгнании, а меньшая полностью управлялась из Москвы. Частью польской трагедии стал геноцид евреев, а результатом всего перечисленного — общенациональная катастрофа. «Холокост был у нас, — заметил как-то президент Лех Качиньский. — Погибло шесть миллионов поляков: три миллиона иудеев и три миллиона католиков».
Из всех стран антигитлеровской коалиции только Польша и США никогда не вступали в сговор с нацистами. Тем не менее по настоянию СССР
Польшу, которая воевала с первого до последнего дня и потеряла только погибшими 17 процентов населения, не включили в число держав-победительниц.
У нее отторгли исторические восточные области, а в компенсацию «подарили» дотла опустошенные войной территории между Вислой и Одером. Армию «укрепили» советскими генералами польского происхождения и 15 тысячами военных советников, не считая дислоцированной в Польше 45-тысячной советской Северной группы войск. Несмотря на то что в Лондоне действовало правительство в изгнании, государством фактически управляли коммунисты из Польской объединенной рабочей партии во главе с Болеславом Берутом. Они развернули террор, первыми жертвами которого стали некоммунистические антифашисты-подпольщики. Начались экономические преобразования по советскому образцу, что грозило окончательно добить разоренное войной хозяйство.
Развязка наступила в 1956 году, когда Берут, будучи гостем ХХ съезда КПСС, после антисталинского доклада Никиты Хрущева по одним данным скоропостижно умер, по другим — покончил самоубийством. Новости из Москвы взорвали страну. Самым мощным выступлением стало восстание рабочих Познани. Для его подавления применили войска, но главных целей — освобождения политзаключенных, прекращения репрессий против церкви, отказа от коллективизации, списания грабительского долга Советскому Союзу, отзыва домой советских генералов — восставшие добились. Во главе страны встал прагматик, националист и недавний политзэк Владислав Гомулка. В те времена Польшу называли самым веселым бараком социалистического лагеря из-за относительно вялого идеологического давления и элементов и рыночного хозяйства. Но к концу 1960-х годов, ввиду несостоятельности социалистического сектора экономики, режим впал в кризис, из которого ему уже не суждено было выйти. В 1968–71 годах дошло до кровопролития: по стране прокатилась волна забастовок, которую удалось на время погасить перестановками в руководстве и частичной экономической либерализацией. Так возникли условия для консолидации антикоммунистического рабочего движения.
Осенью 1978 года папой римским стал Иоанн Павел II — поляк Кароль Войтыла, который в бытность краковским архиепископом приобрел огромный авторитет и никогда не скрывал антикоммунистических взглядов. Позиция костела для рядовых поляков важнее политики любых светских властей, а организация католической церкви с центром в Ватикане защищает ее от давления государства. Уже в следующем году папа совершил триумфальный пастырский визит в Польшу, а его речь в Варшаве перед миллионом слушателей с молитвой за «обновление этой страны» вошла в историю как начало конца «мировой системы социализма».
Избрание Иоанна Павла II вызвало панику не только в Варшаве, но и в Москве. Руководители советского государства и его спецслужб в любой оппозиции видели происки — не Пентагона, так Ватикана. В то, что новоизбранный папа выражает солидарное мнение миллионов простых прихожан, они поверить не могли. В их головах не умещалось существование массового антикоммунистического рабочего движения и то, что вся предшествующая политика СССР обеспечила в Польше общественное отторжение любого просоветского режима. Последствиями ошибочного понимания событий стали преступления — убийства нескольких общественно активных священнослужителей и более чем вероятный «кремлевский след» в покушении на папу весной 1981 г.
Профсоюз — школа антикоммунизма
В конце 1980 года на волне забастовок возникло независимое профсоюзное движение «Солидарность» — оптимальная, как показал опыт, форма организации оппозиции. В течение полутора лет она объединила несколько миллионов поляков, а харизматичный лидер Лех Валенса стал признанным альтернативным претендентом на руководство страной.
В декабре 1981 г. под угрозой советского военного вторжения премьер-министр генерал Войцех Ярузельский ввел в стране военное положение. Деятельность общественно-политических организаций, включая «Солидарность», была приостановлена, а их лидеры интернированы. Не обошлось и без человеческих жертв. Но, как показали последующие события, этот шаг был не столь однозначным. Во-первых, власти не стремились к полному разгрому оппозиционных сил, а только вынудили их перейти к полулегальным методам и не мешали копить силы для будущей борьбы. Во-вторых, интернированы были не только лидеры оппозиции, но и многие просоветски настроенные партийные функционеры. В-третьих, поднялась по тревоге 250-тысячная, хорошо по тому времени оснащенная армия.
Маршал Советского Союза Дмитрий Язов позднее вспоминал: когда Леониду Брежневу доложили, что на варшавском направлении развернуто в боевой готовности восемь мотострелковых и танковых польских дивизий, а в оперативном резерве находится еще пять, тот запретил даже обсуждать очередную «интернациональную помощь братскому народу».
Генсек понимал, что дело может обернуться большой европейской войной, и по личному опыту знал, что это такое. Он не мог не догадываться, что думает о советской власти полуослепший на гулаговском лесоповале генерал Ярузельский.
Военное положение предотвратило советскую интервенцию, но не стабилизировало обстановку в стране. По всей Польше полулегально продолжали деятельность десятки тысяч активистов «Солидарности». Выходили подпольные газеты, оппозицию активно поддерживали западные радиостанции и правительство в изгнании. Польская госбезопасность (24 тысячи штатных сотрудников и 60 тысяч нештатных осведомителей) ничего не могла с этим поделать. Как выяснилось впоследствии, многие деятели «Солидарности» подписали соглашение о сотрудничестве с местными чекистами, а в действительности саботировали их работу. В 1983 году военное положение отменили, но по-прежнему продолжались разгоны демонстраций, задержания и аресты. В 1986 году в СССР началась перестройка. Внешняя угроза отпала, и ситуация вернулась к положению на 1981 год — с той разницей, что бывшие инициаторы военного положения теперь выступали за переговоры с оппозицией, а возродившаяся «Солидарность» из профсоюза превратилась в политическую организацию. «Если нас не захлестнет волна забастовок, если за экономическими требованиями мы не забудем политические, то мы приведем Польшу в Европу», — говорил Лех Валенса.
Разгон митинга в Катовице 4 января привел к лавине демонстраций и забастовок по всей Польше. Это ускорило ранее начатые закрытые переговоры правительства и «Солидарности» об организации круглого стола для обсуждения будущего страны. Обе стороны понимали, что медлить нельзя. «Мы ощущали национальную драму, — вспоминал деятель «Солидарности» Бронислав Геремек. — Мы сознавали, что если не сумеем быстро достичь взаимопонимания, пакта, соглашения, то можем проснуться на развалинах Польши».
Круглый стол работал с февраля по апрель. «Конгресс антикоммунистической оппозиции» осудил переговоры с правительством: «Компромиссы с коммунистической властью, независимо от намерений тех, кто на них идет, служат только поддержке рушащегося режима». Такая «деструктивная» позиция помогала властям осознать, с кем они будут иметь дело, если не сумеют договориться с «Солидарностью». Круглый стол подготовил соглашение о парламентских выборах с участием оппозиции.
Как было принято в странах «народной демократии», заранее произвели раздел мандатов, по которому 60% мест в сейме гарантировалось коалиции коммунистов и двух партий-сателлитов.
Для участия в выборах из состава «Солидарности» выделилась особая структура — Гражданский комитет. Голосование прошло в два тура, 4 и 18 июня. После длительных согласований пост президента занял Войцех Ярузельский, а премьер-министра — один из лидеров «Солидарности», католический политик Тадеуш Мазовецкий. Назначению последнего предшествовал распад правящей коалиции, переход «сателлитных» партий на сторону оппозиции и утрата коммунистами контроля над парламентом. Не прошло и полугода, как произошел распад самой компартии.
В конце 1990 года первые всенародные выборы президента Польши выиграл Лех Валенса. Войцех Ярузельский своей кандидатуры не выставлял. Смена власти состоялась. Началась активная декоммунизация. Были немедленно расформированы политорганы в армии, упразднен местный аналог добровольных народных дружин, в музеи стали поступать таблички со старыми названиями переименованных улиц, а в специальный парк — статуи коммунистических вождей. На инаугурации Валенса принял президентские регалии не от Ярузельского (его даже не пригласили), а от последнего президента в изгнании Рышарда Кочаровского. Тем самым была обозначена преемственность современной Польши довоенной республике и выведен за скобки коммунистический режим. В последующие годы Кочаровский пользовался на родине огромным почетом. Осенью 2010 года в возрасте 90 лет он вместе с действующим президентом Лехом Качиньским погиб в авиакатастрофе под Смоленском и был похоронен с государственными почестями.
Почему они победили
Залогом победы польской оппозиции стал консенсус между массовым рабочим движением, студенчеством, либеральной интеллигенцией и католической церковью. Выражением этого консенсуса стала «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой. Она стала моделью общественной организации «таранного типа», объединяющей сторонников смены режима независимо от различий в политических взглядах. Не менее важен был раскол правящей группировки и политическая изоляция железобетонных идеологических ортодоксов. «Следовало сделать все, чтобы отколоть красную скалу от национального монолита», — вспоминал Валенса. Гарантией от внешней агрессии явилась боеспособная армия и категорическое неприятие советского вмешательства обеими сторонами конфликта.
Свою роль сыграло и наличие радикальных нонконформистских сил, которые угрожали взорвать страну, если мирные переговоры властей с оппозицией не дадут результата. Ничего бы не получилось и без сильнейшего давления улицы — массовых демонстраций, забастовок, митингов, поначалу стихийных, а потом четко скоординированных, несмотря на отсутствие в то время мобильной связи, интернета и социальных сетей. Вот чем события в Польше принципиально отличаются от мечтаний «системной» либеральной оппозиции.
Через 15 лет первый демократически избранный президент Болгарии Желю Желев скажет: «Роль “Солидарности” для мировых событий — это не только пример эффективной борьбы против коммунизма. “Солидарность” — главное звено в цепи событий мирового значения. Для Центральной и Восточной Европы была создана модель бархатных революций».
ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ | АРХИВ ПУБЛИКАЦИЙ | PDF
