Это сухое информационное сообщение проскочило по страницам официоза и улетело в глубины архива, чтобы храниться там в ожидании историка, который напишет глобальный труд о том, как российское государство в начале XXI века поедало народ.

А мы пока что просто поинтересуемся, насколько более 155 рублей получат инвалиды самой тяжелой, первой группы. Ведь в официозе как-то размыто это указано, а человеку, который живет на нищенскую инвалидную пенсию и считает каждый рубль, хочется точно знать. Ну пожалуйста, вот точно, там и рубля нет: более 155 рублей означает 155 рублей 96 копеек.

У инвалидов второй группы прибавка будет 111 рублей 38 копеек. Такую же прибавку получат дети-инвалиды. А третья группа в 2019 году получит прибавку 89 рублей 16 копеек.

Всех этих ежемесячных прибавок людям хватит на то, чтобы купить пачку масла или два пакета молока. Ну инвалиды первой группы на свою прибавку даже фарш говяжий смогут купить (400 граммов, по акции, по скидке).

Все прибавки лежат в диапазоне 1-2 евро. Государство жалует ими 12 миллионов 111 тысяч инвалидов и с серьезным видом сообщает об этом в своих официальных изданиях. А детей-инвалидов из этих миллионов 651 тысяча.

Денег у обособившегося от страны, существующего само для себя и во имя совершенно безумных целей государства много. Их хватает на войну на Украине, идущую уже дольше, чем Великая Отечественная, на дружбу с мясником Асадом, хватает на то, чтобы сжигать тысячи тонн авиационного топлива, гоняя бомбардировщики в Венесуэлу, хватает на Олимпийские игры и чемпионаты мира, хватает еще и на 32 пары швейцарских часов в коллекции привластного хлыща. Но вот на прибавку для инвалидов их нет.

А если начать спрашивать, как же так, отчего же их нет, то со скучным, постным лицом какой-нибудь чиновник забубнит вечную песнь о главном: инфляция… стагнация… санкции… импортозамещение… трудно всем… надо потерпеть.

И терпят. Вы не увидите на наших улицах демонстраций инвалидов, впереди которых едут колясочники, а за ними, стуча костылями, идут все три группы. Не бывает таких демонстраций в России, потому что страшно выйти на улицу с протестом, потому что можно лишиться и прибавки в 155 рублей 96 копеек, потому что государство злопамятно и отомстит и еще потому, что инвалиды у нас задвинуты в такой низ и в такую темень жизни, что как оттуда им выбраться?

Сейчас, зимой, им невозможно ходить по улицам. Попробуйте пройти по улице, покрытой обледенелыми кочками, на двух костылях или на одном. Костыль скользит, каждый шаг опасен. Попробуйте одолеть три обледенелые ступеньки в магазин на костыле, грозящем поехать на льду так, что вы грохнетесь и не соберете костей в прямом смысле слова? Мэрия или даже правительство могли бы одним циркуляром обязать накрывать зимой все ступеньки противоскользящим материалом, но они этого никогда не будут делать, потому что они никогда не ходят по этим ступенькам, а люди, ломающие ноги, им безразличны.

118 966 инвалидов и семей, имеющих детей-инвалидов, состоят на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях. Это значит низкие потолки и сырые стены, это значит теснота, когда дети и родители спят в одной комнате, это значит куцые квадратные метры, где трудно сделать лишний шаг. И по этим нищенским комнатам ковыляют на ходунках к окну или стучат костыликами по вспучившемуся линолеуму дети.

В глубинах статистики найдем таблицу «Оценка своего финансового положения домохозяйствами, имеющими в своем составе инвалидов». Информация в таблице, размещенной на сайте Росстата, есть только за 2014 год, но с тех пор в стране стало только хуже. Итак, у 5,3% не хватает денег на еду. Это 686 138 инвалидов (В России в 2014 году было 12 миллионов 946 тысяч инвалидов). Почти семьсот тысяч инвалидов не знают, где взять деньги на еду, но это не было и не является темой для огромного, разбухшего, самоводрузившегося над Россией, пронизанного тайными ходами, как крысиный дом, государства.

Сияет огнями новогодняя красавица Москва, взбегают огоньки в световых бокалах шампанского, возносятся в темное небо золотые дворцы на Пушкинской, поражают размахом и красотой огни и фейерверки. Но потом Новый год проходит, и наступают будни. Родители детей-инвалидов в Москве в эти дни получают отказы на бесплатный летний отдых для их детей. Казенная бумага, рассылаемая родителям, озаглавлена «Уведомление об отказе в предоставлении услуг и оздоровления». Читаем дальше. «Льготная категория ребенка: дети-инвалиды, дети с ограниченными возможностями здоровья. Результат рассмотрения заявления: отказ в предоставлении услуг отдыха и оздоровления в связи с отсутствием квоты на отдых и оздоровление». И дальше на убогом бюрократическом языке четыре абзаца, из которых следует, что те дети-инвалиды, которые уже отдыхали за госсчет в 2016–2018 годах, теперь путевок на отдых не получат. Ну вы там, дети-инвалиды, сами как-нибудь в этот раз отдохните, в кино сходите летом, что ли, или на речку с мамой. А у нас для вас ничего нет.

И вся эта оскорбительная для 50 000 родителей детей-инвалидов бескультурная белиберда рассылается на бланке с шапкой «Департамент культуры города Москвы».

В ответ родители детей-инвалидов пишут петицию, в которой униженно просят все-таки предоставить их детям отдых. Они рассылают петицию по разным адресам, в том числе на Первый канал и Жириновскому. Эти адреса, как маркеры, свидетельствуют о полном непонимании родителями того, что происходит с ними, их детьми, всеми нами и всей страной. Они не знают, не понимают и даже не догадываются, что не должны униженно просить государство, а могут требовать, потому что государство должно им. Для этого оно существует.

Копеечная прибавка, нищенская пенсия, отказ в отдыхе ― все это отдельные проблемы, но за скоплением отдельных проблем стоит одна, главная. Эта проблема называется — российское государство. Дело не в том, что оно ошибается, дело в том, что оно глубоко больно. Может быть, от рождения, а может быть, в ходе истории у него поломалась внутренняя программа. Оно вымахало в размерах, стало огромным гигантом с ОМОНами и армиями, чиновниками и полицией, но сознание у него осталось неразвитым и дефектным. Государство не понимает смысл собственного существования. Оно не знает, что единственная его задача, единственное, для чего оно нужно, ― сделать так, чтобы люди были здоровы, богаты и имели достойную жизнь.