Дело «наркотиков на 100 лимонов» началось почти пять лет назад — в 2014 году. Тогда ФСБ России совместно с сотрудниками Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН, расформирована в 2016 году) обнаружили разветвленную сеть по контрабанде наркотиков из-за рубежа в Петербург.

9 июня 2014 года на Пулковской таможне задержали Станислава Брехова, прибывшего в Питер из Уругвая. В его багаже обнаружились несколько пар новеньких джинсов, к подкладкам которых были пришиты пакетики с белым веществом. Экспресс-анализ показал, что в пакетиках кокаин. Общей вес изъятых наркотиков — 11 кг. По ценам на черном рынке — 1,7 миллиона долларов.

Товар на такую сумму латиноамериканские наркобароны не могли отправить с кем попало. А это означало, что

Только таким дельцам под силу купить или взять на реализацию кокаин на подобную сумму.

Для выявления сети была создана межведомственная группа, которая быстро нащупала конец нити, который вел к бывшим сотрудникам ФСКН. В частности, к чемпиону Европы по кикбоксингу Александру Большакову. С 2006 по 2010 год он боролся с наркобизнесом в рядах ФСКН, а потом ушел в спорт. Где добился впечатляющих результатов: дважды становился чемпионом Европы и даже претендовал на титул чемпиона мира. Но, как оказалось, уйдя с госслужбы, Большаков занимался не только спортом. Опыт службы в ФСКН позволил ему создать обширную наркосеть и довольно долго уходить от внимания правоохранительных органов.

Рядовых распространителей сети задерживали довольно часто, но выйти на верхушку не могли, так как те и сами не знали, кто ими руководит. Потеря огромной партии товара заставила верхушку наркосети занервничать и совершать ошибки. Вскоре задержали всех, кто руководил контрабандой в Россию из Латинской Америки и Европы.

Следствие шло почти два года. В 2016-м дело направили в суд, а перед этим подозреваемые получили возможность ознакомиться с его материалами. Следить за тем, как обвиняемые будут знакомиться с документами, поручили следователю СК Николаю Воробьеву, который ранее к этому делу отношения не имел.

В апреле 2018 года четверо фигурантов по делу о контрабанде кокаина из Уругвая (они обвинялись еще по нескольким статьям УК РФ) выслушали приговор, вынесенный на основании вердикта присяжных. Большаков и его ближайший соратник Алексей Ануфриев были приговорены к 22 годам лишения свободы. Еще один участник сети Евгений Гилани — к 20 годам, а Брехов, с задержания которого все и началось, — к 17 годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима.

В октябре 2018 года Верховный суд РФ оставил приговор без изменений, и на этом дело можно было бы посчитать законченным. Но всего через месяц «кокаин на 100 лимонов», изъятый по делу Большакова, снова стал поводом для газетных заголовков.

К тому времени Воробьев уже больше года не работал в Следственном комитете. Но послушно явился в офис СК на набережной реки Мойка, куда его вызвали повесткой. И уже в кабинете следователя Воробьев узнал, что именно его подозревают в том, что он подменил 11 кг кокаина на витаминную смесь.

По версии следствия, Воробьев, занимаясь делами, связанными с оборотом наркотиков, имел доступ к камере хранения вещдоков ФСКН. В 2016 году, когда Воробьеву поручили ознакомить Большакова и компанию с материалами дела, он подменил кокаин на смесь препаратов, схожих по виду с кокаином, но гораздо более дешевых. Наркотик же сбыл по рыночной цене неустановленным лицам.

Зачем обвиняемым понадобилось смотреть на кокаин, да и желали ли они смотреть на него, история умалчивает. Дело в том, что данное дело было засекречено с самого начала. Адвокаты, Воробьев, его жена, следователи СК и Следственного управления ФСБ и даже понятые дали подписку о неразглашении.

Однако и то, что известно на данный момент, вызывает массу вопросов. Начать с того, что подмена наркотика произошла в 2016 году. То есть именно тогда, когда ФСКН упразднялась, а ее функции передавались в ведение МВД. Это значит, что и все вещдоки переходили из ведения одной структуры в другую. Логично предположить, что наркотик стоимостью 1,7 млн долларов передавали не просто по описи (столько-то пакетиков с таким-то содержимым по такому-то делу), а через экспертизу. Тогда почему факт подмены выявился лишь в 2018 году? И как раз после того, как приговор в отношении Большакова и Ко вступил в силу.

Воробьев ни на какую сделку идти не желает. Более того, упорно твердит о своей невиновности. Однако суд 11 января принял сторону следствия, продлив арест до 14 марта. Скорее всего, основываясь на материалах дела, которые пока не разглашаются. Но даже из того, что звучало в суде на продлении срока ареста, хватает для определенных выводов.

Например, о том, что с ноября 2018 года, то есть с момента ареста Воробьева, новых данных в деле не появилось. В частности, не опрошены даже свидетели по делу, хотя найти их несложно: они находятся в местах лишения свободы.

Вполне возможно, что следствие действительно ждет, пока подозреваемый сам назовет того, с кем планировал и осуществлял операцию по замене кокаина. Но остаются и другие вопросы. Куда делся похищенный кокаин? Если он был продан, то кем, когда, кому? И не значит ли это, что наркосеть, которую правоохранительные органы поспешили объявить ликвидированной (после ареста и осуждения Большакова и Ко), продолжает действовать?

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ | АРХИВ ПУБЛИКАЦИЙ | PDF