СюжетыОбщество

Агенты в капюшонах

Зачем сотрудники ФСБ играют в казаки-разбойники в московских спецприемниках

Этот материал вышел в номере № 6 от 21 января 2019

Юлия Полухина , специально для «Новой»

В декабре прошлого года правозащитник, руководитель организации «За права человека» Лев Пономарев оказался в спецприемнике на Симферопольском бульваре, где отбывал 16 суток административного ареста. В общей камере он легко контактировал со всеми сидельцами, ему жаловались, он консультировал людей, кого-то ему удалось спасти. «Два двадцатилетних парнишки попались на воровстве конфет в магазине — на какие-то копейки. Их посадили по административному правонарушению, впереди их ждало уголовное дело, их пытались объединить и сделать из них уже преступную группу. Я попросил своего юриста выйти к ним на суд и помочь. Он разбил все обвинение, ребята вышли на свободу. Я веду сейчас еще одно дело человека из спецприемника, но пока не могу о нем говорить», — рассказывал мне Пономарев в интервью, которое было опубликовано в № 143 «Новой газеты» 24 декабря 2018 года.

Правозащитник Лев Пономарев в суде по делу об избрании меры пресечения, скоро его приговорят к СИЗО, где он и встретится с Камаловым. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

Несколько дней спустя стало известно, что речь шла о деле Исломбека Камалова, которого долгое время перевозили из одного спецприемника в другой до тех пор, пока не возбудили в отношении него уголовное дело.

«У нас камера была на 14 человек, я познакомился с ним в один из последних дней. Парень рассказал мне свою историю. Позже он написал заявление на мое имя, где подробно описал весь беспредел. В Исломбеке не было какой-то напуганности или нервозности. Он был очень спокоен. Исломбек жил в России с мамой, учился в кадетском корпусе, отслужил в Российской армии, он гражданин Российской Федерации. Я решил помочь ему, он должен был выйти через несколько дней после моего освобождения, у него уже был наш адвокат, но ему просто не дали выйти из спецприемника», — рассказывает Лев Пономарев.

Утром 27декабря из спецприемника № 1 Камалова встречал Тимур Идалов, адвокат, представленный движением «За права человека», мама Исломбека и защитник Петр Курьянов. Тимур Идалов хотел встретиться со своим подзащитным и имел на это право, через некоторое время к спецприемнику приехала тонированная машина без номеров, из нее вышли три человека. Минут через двадцать эти люди вывели Исломбека в наручниках и увезли в неизвестном направлении. Люди не представились, Петр Курьянов все снимал на видео.

Люди не представляются, некоторые не показывают лиц, отталкивают мать, игнорируют адвоката. При помощи сотрудников полиции, которые тоже не представились, запихивают Камалова в машину и увозят в неизвестном направлении.

На следующий день Исломбек нашелся, уже в спецприемнике № 2 Хорошево-Мневники.

Неизвестные в масках скоро заберут Камалова и увезут в неизвестном направлении. Скриншот с видео, предоставленного адвокатом

Показания Исломбека

После того как у Исломбека появился адвокат, он написал заявление в прокуратуру и Следственный комитет, где подробно описал все, что с ним произошло за эти несколько недель:

показания

«12.12.2018 года в 19 часов 45 минут я прилетел самолетом из Турции в Москву авиакомпанией «Победа» в аэропорт Внуково. Перед выходом из аэропорта на проверке документов меня повторно отправили для проверки документов вниз на первый этаж, после чего я прождал сутки на первом этаже аэропорта Внуково. При этом у меня были изъяты все личные вещи, включая телефон. Сотрудники полиции лишили меня права на звонок, прием пищи и воды. 13.12.2018 года около 19:00 вечера под угрозой применения физической силы люди в штатском повезли меня на парковку аэропорта.

Там меня усадили в автомобиль марки «Шевроле» (седан) темного цвета, где силой меня заставляли глотать алкоголь, при этом разлив его на одежду,

после чего я был доставлен в отдел полиции аэропорта, где успел быстро снять с себя кофту и переодеться. При проверке меня на состояние алкогольного опьянения алкометр показал нулевой результат, после чего доставившие меня люди в гражданской форме одежды пошептались с сотрудником полиции и снова вывели меня на парковку, где повторно усадили в ту же машину и увезли в неизвестном направлении. <…> С применением спецсредств (металлических наручников) и физического насилия, нанося сильные удары по животу, около 24 часов 13 декабря 2018 года мне насильно влили большое количество алкоголя. После этого меня в бессознательном состоянии увезли в отдел полиции на проспект Вернадского, 60, где я проснулся около 4 часов утра 14 декабря 2018 года. Затем меня снова увезли на медицинское освидетельствование на предмет алкогольного опьянения. Тест в этот раз показал положительный результат. После этого освидетельствования меня снова доставили в отделение полиции на проспект Вернадского, д. 60, где обманным путем дали подписать какие-то документы, содержание которых мне неизвестно и по сей день. 14.12.2018 года судья Никулинского районного суда города Москвы Фигурина на основании выбитого у меня признания признала меня виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1. ст. 19.3 КоАП РФ, в том, что я якобы выражался нецензурной бранью, нарушал общественный порядок, и приговорила меня к трем суткам административного ареста. Судью Фигурину не смутило и то, что с момента моего прилета из Турции в Москву я находился фактически лишенным свободы в руках сотрудников спецслужб, которые инициировали возбуждение данного административного дела путем похищения, применения пыток и насильственного вливания алкоголя. По истечении трех суток при свидетелях неизвестные похитили меня из спецприемника по адресу: Москва, ул. Харьковская, 1Б. Начальник того спецприемника Маркелова запретила впускать моих родственников, мать, которая приехала меня забрать, сопровождая все громким криком. При этом я был выведен неизвестными людьми через служебный выход и доставлен уже в Останкинский отдел полиции Москвы, где, по версии сотрудников полиции, я якобы повторно нарушил общественный порядок. После этого меня доставили в Останкинский районный суд г. Москвы, где уже судья Шалашова 17.12.2018 года вынесла незаконное постановление о признании меня виновным в совершении административного правонарушения и назначила наказание в виде административного ареста сроком на 10 суток. Судью также не смутило то обстоятельство, что я с момента прилета из Турции находился фактически лишенным свободы, при этом судья указала, что я опять выражался нецензурной бранью в общественном месте, находясь в МВД по Останкинскому району г. Москвы, куда меня снова доставили неизвестные в штатском из спецприемника. После вынесения данного постановления судьи я снова был доставлен в Останкинский отдел полиции города Москвы, откуда в этот же день был доставлен в спецприемник № 1 ГУ МВД России по городу Москве. До утра следующего дня я находился в полицейской автомашине и не имел возможности на прием пищи и воды. 27 декабря 2018 года при освобождении меня из Спецприемника № 2 ГУ МВД РФ Москвы меня также похитили неизвестные мне лица и

насильно увезли на автомобиле марки «Шкода-Октавия» серебристого цвета с подложным госномером У 011 СТ 63. При этом в салоне данного автомобиля находили другие госномера, в том числе Т 855 ОО 777.

После этого меня пересадили в другую автомашину и доставили в отдел полиции Хамовники города Москвы, где в отношении меня в очередной раз составили подложный административный материал, на основании которого судья Хамовнического районного суда Москвы Лутов приговорил меня к 15 суткам административного ареста, при этом судья отказался принять необходимые меры для участия в заседании моего адвоката Идалова, с которым имелось соглашение на мою защиту, заявив о том, что адвокат Идалов не взял трубку телефона. В настоящее время я содержусь на основании очередного сфабрикованного обвинения в спецприемнике № 2 ГУ МВД РФ по Москве в камере с одним сокамерником, проявляющего ко мне те или иные действия провокационного характера <…>Cледует отметить, что по требованию и с угрозой применения физической расправы я был вынужден сообщить моим похитителям секретный пин-код принадлежащего мне телефона. При этом, по сообщению моей мамы Камаловой Наргис, моим телефоном по настоящее время продолжают пользоваться неизвестные мне лица,

периодически посещая при помощи этого телефона принадлежащие мне аккаунты в социальных сетях и ведя с принадлежащих мне аккаунтов переписку…»

Слева — адвокат Камалова, в центре Исломбек Камалов с мамой и еще один неизвестный. Кадр с видео

Похищение не удалось

10 января, накануне освобождения из спецприемника в третий раз, мама Исломбека и Петр Курьянов вместе побывали на личном приеме у руководителя Следственного управления Следственного комитета по Юго-Западному округу Меньшова. В тот же день следователь провел опрос Исломбека в спецприемнике. На следующий день, 11 января, к спецприемнику пришли мама Исломбека, Петр Курьянов и адвокат. Там уже был следователь, у него было письменное поручение руководителя о доставлении Исломбека в здание Следственного комитета на их автомобиле. В самом спецприемнике уже находились члены ОНК Анастасия Гарина и Евгений Еникеев, они проводили беседу с Исломбеком в камере.

«Мы стояли вместе со следователем около спецприемника, он очень положительное впечатление произвел на нас. Показал нам все документы, — рассказывает Петр Курьянов. — Мы ему объясняем, что каждый раз парня похищают люди в штатском и в масках. Он спрашивает нас, кто это может быть. Мы сказали, что не знаем, о том, что это спецслужбы, мы можем только предполагать, они нам удостоверений не показывали. Следователь ждал, когда закончится срок содержания, чтобы забрать Исломбека на своей машине.

И вдруг сбоку появляются два человека в масках, а за углом у них уже две машины. Прямо на нас маршируют два человека в медицинских масках и капюшонах, они прошли мимо нас в спецприемник, как к себе домой».

По словам Курьянова, следователь подошел к калитке, ему открыли только после предъявления удостоверения. «Два «капюшона» показали следователю два удостоверения, и они вместе прошли в спецприемник. Примерно через час два «капюшона» вышли из спецприемника и пошли к машинам. Следователь вышел и загнал свою машину на территорию спецприемника. Дальше он Исломбека и маму повез в Следственный комитет, а машина с «капюшонами» поехала за ними, — продолжает Курьянов. — Следователь опрашивал Камалова, а я находился в коридоре. Часа полтора он его опрашивал, в это время на территорию СК заехала машина через шлагбаум, за рулем был человек в маске. Я захожу к следователю и говорю: «Все, шлагбаум открыли, люди в масках уже здесь». Следователь предположил, что к нему они не зайдут, потому что он ведет следственные действия. Зато они прошли сразу в кабинет руководителя. Следователь закончил и проводил нас до выхода, а там стоят эти в масках. Следователь сказал ознакомить Камалова с бумагой, которой они размахивали. Это было поручение доставить Камалова в следственную часть ФСБ как подозреваемого в совершении преступления. Конечно, тут они уже его забрали и увезли, дальше до часу ночи вели допрос в присутствии адвоката, потом суд избрал меру пресечения в виде содержания под стражей».

«Секретный свидетель»

Уголовное дело появилось стремительно. Когда следователь отказался отдавать неизвестным Камалова, было два часа дня. В 15:35 родился рапорт о том, что сотрудники провели ОРМ, изучили страничку «ВКонтакте», которой Камалов не пользовался больше трех лет, изучили банковские карты и именно в 15:35 усмотрели признаки преступления, которых еще утром никто не усматривал. На основании рапорта уже в 16:30 было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ(«Участие в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической»).

«При этом у них есть тайный свидетель, который сидел в одной камере со Львом Пономаревым и с Камаловым,

вышел до Нового года, но только после праздников, 9 января пришел и рассказал, что Камалов признался, что летом вступил в ряды запрещенной в России организации ИГИЛ», — поясняет Петр Курьянов.

Тут, конечно, возникает много вопросов. Если тревожная информация о возможных связях Исломбека с террористами поступила в ФСБ уже 9 января, то зачем нужно было еще на сутки откладывать возбуждение уголовного дела? Ведь тогда можно было бы забирать его из спецприемника относительно законно, а не в капюшонах. Ну и главное: чем объяснить весь этот цирк с чередой явно незаконных удержаний и похищений на протяжении трех недель? Сотрудники предвидели появление «тайного свидетеля»? Или, наоборот, рассчитывали, что Исломбек даст не показания (дела-то не было), а, скажем так, «оперативную информацию», на основании которой можно будет закрыть в спецприемник кого-то еще?

«Мы с Алексеевой важную вещь замутили»

Лев Пономарев — о своем аресте, судьбе правозащиты и неоконченных делах

Очевидно, ответы на эти вопросы может дать Следственный комитет. Ведь возбуждение уголовного дела в отношении Исломбека Камалова никак не объясняет то, что происходило с ним в предыдущие дни.

Эта история важна еще и потому, что она далеко не единственная. И помогает понять, какими методами у нас формируется блестящая отчетность по изобличенным террористам и предотвращенным терактам.

«Новая газета» будет следить за развитием событий.