Все ушли отдыхать, они одни остались. Месси пьет кофе, Роналду загорает на яхте, Суарес водит хоровод с детьми вокруг елочки, Модрич сидит в ресторане, Боатенг тусуется в кегельбане, и только английская премьер-лига устраивает свое ежегодное рождественское побоище. Лукаку рвет сетку, Кейн рвет мышцы, Де Хеа тащит пять мертвых мячей подряд, у Салаха сверкают пятки, а небритый Рахим Стерлинг совсем остервенел на краю. Играют через день, как сумасшедшие. И без того мощный, скоростной, ударный, свирепый английский футбол в эти дни превращается в совершеннейшую бучу. И в середине нее Джеймс Милнер.

Я люблю этого игрока. Чем больше буча, тем больше Милнер. Посмотрите на его лицо, он никогда не улыбается. С таким лицом воюют, а не играют. А чего улыбаться-то? Что смешного? Хотите смеяться, идите в цирк к клоунам, а тут футбол во всей его брутальной британской красе, которая состоит в том, что двадцать два джентльмена исповедуют старинный принцип: «Душу Богу, а тело клубу». Что там у Милнера с душой, я не знаю, потому что он не сильно разговорчив, а тело он себе накачал такое, что превратился в бойцовую собаку какую-то. Того и гляди, загрызет в центре поля несчастного Погба. Плечи из камня, брюшной пресс из стали, и ноги, от столкновения с которыми, если Милнеру случается споткнуться, вскрикивают дверные пороги и плачут бордюрные камни. А ему хоть бы что. Когда на базе клуба приходит время идти в качалку, он всегда первый.

Как он двигается, Джеймс Милнер, это просто вечный двигатель, вселившийся в человеческое тело. Милнер — это движение без края и конца, движение всегда и повсюду, движение как шум и ярость, движение как образ жизни, мысли и игры. Постоять и передохнуть — не про него. Есть игроки забивающие, мы от них в восторге, есть вратари спасающие, они всегда на виду, а есть игроки связующие, их работа часто не столь заметна, и Милнер один из них. Своим неустанным движением он связывает «Ливерпуль» в единое целое, соединяет свою штрафную с чужой, а край с краем. Игра катится волной, и он всегда на этой волне. Или он и есть волна?

Это очень трудно. Поле очень большое. Выйдите на него, посмотрите — дальнего края не видно. Сделайте рывок на пятьдесят метров, три секунды отдыха, и опять. Ну как? Соперник, между прочим, тоже ходит в качалки, бегает кроссы, слушает лекции по тактике и делает все, чтобы разорвать командную игру «Ливерпуля» на куски, сломать и погасить ее. Но Милнера невозможно подавить, разорвать и погасить. Чем был бы быстроногий феллах Салах, если бы за его спиной не работал в центре поля неутомимый Милнер? И как бы чувствовали себя в атаке бразилец Фирмино и сенегалец Мане, если бы за их спинами не было надежного полузащитника с серьезным лицом, всегда выражающим высшую степень сосредоточенности?

Англия видна и чувствуется в лице Милнера, прежняя, старая, традиционная Англия, еще не превратившаяся в бордель для русских олигархов, еще не пустившая в себя чужие миллиарды и мелких иностранных агентов, мажущих дверные ручки ядом. Это Англия самодостаточная и уверенная в себе, Англия портов и флота, британских «томми» и докеров, темных стен и холодной воды в тазу, черного пива и больших черных зонтиков. Так и видишь, так и чувствуешь силу и достоинство трудовых английских людей в игре и повадке полузащитника с короткой стрижкой и четким, сильно вылепленным лицом. В порту среди докеров его представить можно, на гламурной светской тусовке нельзя. Английская стойкость, английская невозмутимость, английская решимость отчетливо видны в нем. Он очень английский игрок, Милнер.

Я завидую ему: он никогда не занимался ничем, кроме футбола. В десять лет уже был маленьким профи. Школа ему мешала, он не ходил в школу, но не как лентяй и прогульщик, а как мальчонка, с ранних лет преданный иному тяжелому труду. Он прошел по всей лестнице профессии, не минуя ни единой ступеньки, — подавал мячи на бровке, играл в молодежной сборной, узнал, что такое аренда в заштатном клубе. Он поднимался вверх медленно и неуклонно и вкладывал в дело всего себя, так что никогда ни у кого не могло возникнуть подозрение, что он выскочка или калиф на час. В век, когда на каждого футболиста приходится десять человек обслуги, которые гладят его по голове и завязывают ему шнурки на бутсах, он сам гладит свою форму.

Милнер — это высокий класс современного интенсивного футбола, где скорости так высоки, что зритель иногда даже не успевает понять, в чем именно мастерство игрока. Так все быстро происходит. Легко увидеть класс Иско, накручивающего одного соперника за другим, ясен и понятен класс Левандовски, забивающего эффектные голы, но класс Милнера выражает себя по-другому, он иной. Класс Милнера в безупречном и на вид скромном пасе, которым он связывает игроков и линии. Он в движении, которым полузащитник заполняет пустоты, возникающие даже в хорошо организованной Юргеном Клоппом игре. Он во внезапной и устрашающей резкости подката, которым Милнер пресекает контратаку соперника и возвращает мяч в свою атаку. Его класс в умении быть там, где надо, и всегда делать то, что нужно.

Но иногда игра требует от Милнера блеска, и тогда он без усилий и проблем дает этот блеск. На мгновенье игрок с лицом докера или «томми» вдруг вспыхивает, как брильянт. Прежде всего — удар. Милнер бьет так, что сразу видишь его выучку: у него идеально поставленный могучий удар с подъема, после которого мяч летит по прямой и прямо в ворота. А также фланговая игра, когда он врывается в штрафную с края с таким напряжением всех сил и на такой скорости, которая, кажется, делает невозможным что-либо иное, кроме как безудержное и почти слепое движение вперед в окружении соперников, которые толкают и не дают поднять голову; но Милнер в такие мгновенья вдруг показывает интеллект и демонстрирует странное, всепроникающее, умное зрение. И вместо стандартного прострела он вдруг мягко поднимает мяч вверх по крутой траектории и набрасывает его на голову нападающего. Навесиком, как говорили во дворах, когда там еще играли в футбол.

Если команда это механизм, состоящий из деталей и агрегатов, то Милнер — компрессор или нагнетатель игры. Другие могут быть концом пики, отбойным молотком, зацепом и защелкой, а также процессором; что касается Милнера, то он нагнетает, получив мяч в центре поля. Как компрессор, он создает давление в атаке, давление, без которого Салах, Мане и Фирмино не имели бы опоры под крыльями. В решающие последние минуты игры мы часто видим, что он не идет вперед, а остается в районе центрального круга, чтобы перехватывать отбитые мячи и посылать их длинными передачами вперед, добавляя драйва, увеличивая давление. И так раз за разом. И физически чувствуешь, как этот нагнетатель системы Милнер сжимает пространство и уплотняет время так, что развязка все ближе.