Или вот еще: окошко-шланбой в Чапаевском переулке, обмен 20 кг макулатуры на «Винни-Пуха» и «Лунный камень». В поздних 1980-х окошко вдруг предлагает — за те же 20 кг! — вельветовые штанцы для двухлетних на блескучих кнопках, мечту советской молодой матери. Быстро тащу туда посуху на санках пуды газет, второй рукой толкая сидячую коляску сына.И — не успели мы. Пять пар вельветовых штанов в тонкий рубчик разлетелись быстрей. Суть темы «наш человек и одежа» раскрыл блистательный недавно ушедший Андрей Георгиевич Битов в первой главе «Пушкинского Дома». В этюде о людях, юность положивших на борьбу за узкие штаны-дудочки, вынесших в 1950-х «гонения, пикеты, исключения и выселения с тем, чтобы через два-три года «Москвошвей» и «Ленодежда» самостоятельно перешли на двадцать четыре сантиметра вместо сорока четырех, а в масштабах такого государства, как наше, — это хотя бы много лишних брюк…» И завершается этюд вскриком:

«Господи! недопустимо так унижать людей!» Потому что — не только ж локти прикрыть! — вся эта гонка была штраф­батом унижения.

Время менялось, унижение менялось вместе с ним. Советский народ подал в отставку, разбрелся из цехов на подножный корм. Росли в сопредельных странах поумней (Польша, Турция, КНР) швейные фабрики у границ. Наши челночили. Бросив родной НИИ, добирались к польской границе из Новосибирска на рафике впятером с монтировками: на дорогах-то шалили по всей Руси. Кипели добычей челноков рынки. В столице ремонтировали все тот же ЦУМ. В 2007-м в его витрине засиял плакат «Кто не в Prada, тот лох!» (и это была рекламная кампания к 1 сентября).

Но и в этот прорыв, в черную дыру товарного голода десятилетий шли первые герои.

Еще в СССР-1991 выпускал пристойный детский трикотаж Александр Паникин (1950–2002), «русский фабрикант» (как он сам себя аттестовал) и обозреватель «Новой газеты». С ним работал, пытаясь наладить «поточное» производство, талантливый дизайнер Владимир Зубец. Прогремел вызывающей, нарочито грубой, очень красивой обувью Camelot (ах, все они, пионеры конца 1990-х, называли себя латинскими буквами, твердо зная, что наши нашего не купят!) — и быстро ушел с главных улиц Москвы (хотя, кажется, действует). Вещи из первых коллекций питерского Harlen носили в «нулевых» Диана Вишнева и Ульяна Лопаткина. И выглядели в этих мечтательных пальто эксцентричного кроя как последние дети Серебряного века в кипении НЭПа. Но этот маленький модный дом так и не стал большим… и не менял стиль и образ с тех времен.

Жизнестойким на Руси оказалось самое простое. Майки и леггинсы «Твое». Студенческая, по сути, одежда Oodji, когда-то OGGI. (Бренд возник в 1998-м, когда сама идея купить российскую блузку приходила только в очень упрямую — или очень бедную — голову. Сегодня у них 350 магазинов в семи сопредельных странах и продажи в ЕС через Amazon.) Сходные по историческим задачам и ценам бренды INCITY (создан в 2003-м), BeFree, Love Republic. Веселая и мягкая детская обувка «Котофей» из г. Егорьевска. Джинсы «Глория» — и их же детская одежка по цене от 299 руб. штука. Она ничем не хуже тех вельветовых штанцов, ради которых я волокла по Чапаевскому переулку летом 1986 года 20 кг отборной партийно-советской прессы на санках.

Да и другая продукция нашего молодежного массмаркета не хуже самого спартанского по ценам сегмента «глобального» массмаркета (бренды все знают). И я б дорого дала за возможность зрительно сравнить наши вещи-2018 со штанами «Уайлдкэт» из «Березки» конца 1970-х. (А ежели не из «Березки», то с черного рынка. Пара — 180 рэ, инженерская зарплата.) С кофточками, которые привозил в 1970-х из редких своих загранок отец-профессор.

Сияние импорта лежало на тех кофточках. Отец ради них экономил на кофе. Как делали все.

Но кажется: так шить в бывшей стране Советов научились. На импортных станках, несомненно.

Еще научились шить пальто. Повседневные, расхожие, трудовые. (Но за любым из них в конце 1980-х давились бы в очередях, обдирая свой старый драп. А в 1970-х — шли б к спекулянтке.)

Кто помнит косматые-расшитые афганские дубленки 1970-х? Они лезли клоками. Стоили 3-4 средних зарплаты. (И не будем говорить, чего стоили в 1980-х, когда их стали привозить с войны.)

«Наши» дубленки и шубы-2018, широко и со скидками продаваемые в ТЦ по всей стране, рядом с «афганками» теми кажутся чудом. И это доселе кажется чудом мне, ветерану СССР.

А есть еще «кустари»! На ремесленных ярмарках и сайтах торгуют валяными шарфами из шелка, шерсти и крапивы, армяками-2018 и др. мастера и малые артели. И по-моему: такого разнообразия ремесел, такого авторского качества (иногда) — в других странах уже не сыщешь.

Нет у нас — и за четверть века не появилось — сердцевинного сегмента рынка одежды. Узнаваемых, уважаемых, достойных брендов средней и чуть выше цены. Одежды для взрослых.

Можно найти через Сеть даму с хриплым голосом и дипломом Строгановки, которая сошьет тебе сумасшедшее, единственное в Москве платье. Но не «свой» бренд, которому веришь давно.

…И все-таки — отрасль растет. Прикрывая наши локти. И — еще важней — отгоняя унижение.

Во всех формах: мы их пережили немало. Хоть таблицу по десятилетиям составляй.