Неловко бывает не от победы, а от того, что ее окружает. Нет, играла сборная неплохо, временами просто отлично. Первый матч со шведами вытащили с трудом и на зубах, победив по буллитам. Дальше пошло легче — чешскую сборную разгромили с разницей в пять шайб. Перебравшись в Питер на главную футбольную арену, помучились с финнами до конца первого периода, после чего отгрузили соседям пять безответных шайб. В первой тройке бомбардиров только россияне — Михаил Григоренко, Василий Токранов и Никита Гусев. Токранов признан лучшим защитником, Гусев — лучшим нападающим, Илья Сорокин — лучшим вратарем. Двое из лауреатов представляют ЦСКА, двое — СКА, что неудивительно — в сборной было по 10 представителей двух армейских клубов.

Перед главным тренером Ильей Воробьевым была поставлена задача, и он ее выполнил. Ни приуменьшать, ни приувеличивать значение домашней победы не хочется. Она получилась достаточно уверенной и достаточно рядовой. Радоваться тому, что под знаменами национальной сборной выступает сборная двух клубов, которые снимают все сливки российского хоккея и тотально доминируют в Континентальной хоккейной лиге, хочется еще меньше.

Нам предложили вариант «как в СССР», только с поправками — топ-клуб не один, а два, и без признаков тотального доминирования на международной арене — Евротур, как вы понимаете, не в счет. Населению тем не менее вдалбливается простая как три копейки идея — если сборная побеждает, не важно, на каком уровне, то все у нас хорошо, и курс у нашего хоккея правильный. Отсылка к временам Анатолия Тарасова, под знаком столетия которого и проходил турнир, должна была подчеркнуть преемственность традиции.

Но в золотые времена Тарасова обиранию хоккейной провинции в угоду столице тоже далеко не все радовались. А за такой провал национальной сборной, который случился прошедшей весной на чемпионате мира в Копенгагене, тогдашний штаб погнали бы без обсуждения, несмотря ни на какие заслуги.

При этом на всех углах кричать про непобедимую «Красную машину» означает лишь то, что бренд давно стал коммерческим проектом.

Во всяком случае, макароны под этой «брендятиной» в сетевых гипермаркетах уже продаются. Можно еще дальше пойти по части ходового товара — к примеру, презервативы «Красная машина» будут ближе к теме, пойдут на ура и гордости обладателям добавят.

За гордость, а также за все остальное в российском хоккее нынче отвечает представитель славной династии Ротенбергов. Роман Борисович стремится к большим высотам и, чувствуется, далеко пойдет.

Нынче он хотел замахнуться в Санкт-Петербурге на мировой рекорд, и остановило молодого и неуемного лидера только то, что в его распоряжении не было стадиона на 120 тысяч мест. Ставший рекордсменом еще задолго до ввода в эксплуатацию самый дорогой стадион на Крестовском, который по-тихому переименовали в «Газпром Арену», вмещает не больше 65 тысяч. Даже с дополнительными трибунами до еврорекорда на «Зимней классике» во время чемпионата мира-2010 в Гельзенкирхене было недотянуть, не говоря уже про два суперматча в американском Энн-Арборе, собиравших больше 100 тысяч зрителей. В России в хоккей с шайбой на футбольных стадионах играли долго без всякой мысли о рекордах (высшая планка — 55 тысяч на матче чемпионата мира-1957 на главной арене «Лужников»). Сейчас это экзотика, на которую и сподвигли «Газпром», извините, арену.

Переделывали под хоккей в авральном порядке, успели в срок, зрителей обеспечили, российский рекорд поставили (71 381 единовременно присутствовавших), хоккеисты не подвели, разгромив финнов, отзывы о мероприятии были противоречивые, но масштаб и крутизна оказались налицо. Что позволило Роману Ротенбергу как главному вдохновителю и организатору действа унестись в заоблачные выси еще до начала Кубка Первого канала.

Чтобы администратор, пусть и на руководящем посту (раньше его должность называлась просто «начальник команды»), говорил больше главного тренера, и не по своему профилю, — такого в истории главной команды страны еще не случалось. «У нас есть общая система», «у нас есть система восстановления», «у нас в сборной нет такого понятия, как сдерживающее звено», «у нас есть возможность менять составы», «в системе нашей игры вариативность ставится во главу угла», и, наконец, как вершина — «мы играем в тотальный хоккей». Что делать при таком искушенном руководителе Воробьеву, совершенно непонятно.

Не исключено, что главным свидетелем исторического хоккейного события на футбольной арене должен был стать президент РФ Владимир Путин, который по случаю накануне в родном городе и был, но не срослось. А так «Зимнюю классику»-2018 вообще объявили бы событием мирового значения. Впрочем, словосочетание «неумеренный восторг» и без того подходило к происшедшему как нельзя лучше. Хотя есть немало деталей, ставящих под сомнение желание и дальше эксплуатировать экзотику по полной. Даже хорошо организованные разовые рекорды совсем не являются показателем повальной популярности хоккея в стране — это, скорее, способ пустить пыль в глаза. Чем пропагандисты успешно и занимаются.

По Ротенбергу матч в Питере продемонстрировал, что «мы можем собирать по 20 тысяч болельщиков за игру». Что является, мягко говоря, преувеличением, в том числе и для Санкт-Петербурга, если бы у города подобная арена уже была.

Перевести часть матчей на футбольный стадион при известных и очень дорогостоящих усилиях можно, но то, что «прикольно» (это не я сказал, а форвард сборной Кирилл Капризов), на поток не поставишь и в Питере, не говоря уже о других городах. Да и зачем — разве что для улучшения статистики и разного рода зрительских рекордов, но у нас и без того разного рода флеш-мобов предостаточно.

Да и исполнителей на раскрутку не хватит. Вот 22 декабря перед армейским дерби на той же арене на раскрутке будет Григорий Лепс (перед игрой с финнами были «Самоцветы» и «Мумий Тролль»), «Ленинград» здесь уже выступал, да и вряд ли Шнура с компанией на такое патриотическое мероприятие пригласят. Концерт и хоккей в одном флаконе, бесплатные и бюджетные билеты и прочие рекламные ходы могут как сработать, так и нет, потому что главную притягательную роль должен обеспечивать прежде всего сам хоккей — в комфортных и естественных для него условиях. А не сварганенная ради рекорда обертка, какой бы блескучей и впечатляющей она ни была.

Кричать после масштабного действа в Питере, победы над финнами и лидерства в Евротуре, что мы опять круче всех, можно сколько угодно. Тем, кто к месту и не к месту напоминает о традициях: даже в глухие советские времена, когда хоккей был «нашим всем», побед было куда больше, а восторгов ощутимо меньше.

Скромнее надо быть. Если получится, конечно.