В ближайшие дни присяжные в Брянском областном суде вынесут вердикт в отношении 13 подсудимых, проходящих по так называемому «маковому делу». В понедельник, 10 декабря, судья Тулегенов зачитал перечень вопросов, которые встанут перед присяжными. Всего в перечне 412 пунктов.

Брянское «маковое дело» — известнейший парадокс правоприменительной системы.

В 2010 году на Брянской таможне было задержано две партии кондитерского мака, который импортировал в Россию предприниматель Сергей Шилов, владелец крупного бакалейного бизнеса.

Несмотря на наличие всех документов и отсутствие претензий со стороны таможенных органов, у ФСКН возникли вопросы. Суть претензий сводилась к следующему: в нескольких навесках (пробах) из арестованных партий экспертиза ФСКН обнаружила следовое количество веществ опийной группы, запрещенных к обороту в России. Следовое количество — это такое, которое делает невозможной экстракцию. Проще говоря, выделить которое из общей массы невозможно. В маке Шилова содержание опиоидов колебалось в процентном отношении в районе восьмой цифры после запятой. Однако это не помешало наркоконтролю признать арестованный мак наркотическим средством и возбудить дело по 228-й «наркотической статье», к которой потом были добавлены сопутствующая ст. 210 — организация преступного сообщества.

Дело, возбужденное ФСКН, поначалу не казалось серьезным, и даже смотрелось абсурдно. Кондитерский мак активно используется в российской пищевой промышленности, и основные покупатели мака, ввозимого Шиловым, были кондитерские фабрики. Однако собственное производство мака у нас в стране запрещено, так что для кондитерских нужд мак возят из-за рубежа. Импортируемые маковые зерна, которые используются для выпечки, не содержат в себе веществ опиатов. Но эти вещества содержатся в млечном соке, который присутствует в маковом стебле и коробочке. При извлечении зерна из коробочки ничтожное количество млечного сока неизбежно попадает на зерна. Именно поэтому экспертиза и смогла «увидеть» следовое количество опиатов на кондитерском маке.

И вскоре ситуация перестала казаться забавной.

Вслед за Сергеем Шиловым в поле уголовного преследования попали его брат Владимир Шилов, который со своим бизнесом отпочковался от брата; его сын Роман Шилов, который помогал отцу в делах; хозяева бакалейных компаний Теплов, Котенков и Сукиасьян, которые торговали шиловским маком наряду с иной бакалеей, кладовщик Спирин, а также несколько ларечников из разных городов России. Всех их следствие объединило в преступное сообщество — всего 13 человек. 11 из них даже отсидели на этапе следствия, кто-то — 4 года.

Самой экзотической фигурой среди людей, попавших в жернова этого уголовного дела, стала Ольга Николаевна Зеленина, заведующая химико-аналитической лабораторией пензенского НИИ сельского хозяйства. Именно Ольге Николаевне руководство института поручило подготовить ответ на письмо, которое бизнесмен Шилов направил в пензенский НИИСХ. Шилов интересовался, возможна ли более полная очистка мака, чем была в партиях, задержанных на Брянской таможне в октябре 2010 года. Ответ, подготовленный Зелениной и подписанный руководством института, сводился к следующему: полностью очистить семена от присутствия следов алкалоидов опия нельзя. Это позволило следователям вменить ей превышение служебных полномочий и пособничество преступному сообществу.

Дело расследовалось без малого шесть лет, оно поступило в суд в 2016 году. К тому моменту уже давно была упразднена антинаркотическая служба, заварившая эту маковую кашу, — но дело уже набрало колоссальную массу и колоссальную инерцию. За время расследования сменились 4 следственные бригады, в деле уже более 1600 томов, которые весят около 4 тонн. Дело в Брянск везли несколькими «газелями», отправив его из Москвы «по подсудности».

И теперь бремя решения целиком лежит на присяжных, которым не надо краснеть перед начальством.