В Париж подогнали броневики — впервые. Все, что можно было отменить и закрыть — станции метро, музеи, школы, ярмарки, спортивные матчи, — было отменено и закрыто. На прилегающих «к полям битвы» улицах было пусто и тихо, и только надписи были кричащими на заколоченных листами фанеры магазинах и ресторанах —
«Борьба продолжается», «Долой диктатуру банков!», «Макрон, на гильотину!».
«Желтые жилеты», среди которых много небогато одетых людей из провинции, шагали к Триумфальной арке по проспектам, где черными пятнами подгоревшего асфальта были отмечены стоянки погибших неделю назад машин.
Над желтой толпой без устали кружил вертолет.
В толпе кто-то шел с флагом Че Гевары, кто-то с бретонским флагом, кто-то с пивом и бутербродом, влюбленная пара несла французское знамя с пацификом и надписью «Peace», группа людей, горланящих «Марсельезу», подняла огромный триколор с тремя датами: 1789–1968–2018. И это как раз не подразумевало мира.
Впрочем, и «нового взятия Бастилии», о котором в фейсбуке грезили «желтые жилеты», пока не произошло.
Не получилось повторить и взятие Триумфальной арки, знакового для французской истории места, — здесь Могила неизвестного солдата, здесь власти ежегодно проводят мемориальные церемонии в честь окончания Первой и Второй мировых.
Во время прошлого митинга арку разрисовали лозунгами и недобрыми словами в адрес законно избранного президента, а над вечным огнем грели руки почуявшие волю бунтовщики.
Но на этот раз власть, кажется, сделала выводы из прошлого провала, и 8 декабря полиция, жандармы и спецназовцы действовали жестко, быстро и слаженно.
Большую часть потенциальных хулиганов (в основном ультралевых и анархистов) задержали еще на подступах к Елисейским полям. К полудню было известно о пятистах задержанных, и к вечеру эта цифра подросла — около 920. То есть в эту субботу полиция схватила в три раза больше людей. Налицо — формальный рост эффективности.
Правда, и силовиков в этот раз было ровно в два раза больше — целых 8 тысяч. Если верить официальным данным (по моим прикидкам, они лишь слегка занижены), днем митингующих тоже было около 8 тысяч.
То есть вышло так, что власть проявила невиданную заботу о протестующих гражданах, приставив к каждому из них по одному человеку в форме.
Но охраняли они все-таки не людей в желтых жилетах, а два стратегических «пункта», расположенных с разных сторон Елисейских полей — Триумфальную арку и президентский дворец.
Вокруг этих точек столпились десятки полицейских машин и тучи спецназовцев. Поэтому хулиганам в желтых жилетах — их было несколько сотен — приходилось вести позиционные бои с теми «фликами», которые перекрывали прилегающие к Елисейским переулки. В адрес этих людей, прикрывавшихся щитами, время от времени летели бутылки, камни, дымовые шашки и отборная ругань.
В ответ молчаливые «космонавты» отправляли в кричащую, хаотично бегающую толпу слезоточивые гранаты. Их было много, дым над Елисейскими стоял с полудня до вечера. Люди сквозь слезы продолжали кричать «Макрона в отставку!», «Макрона повесить!», «Макрон, счастливого Нового года!» и «Да здравствует революция», но многим быстро надоедало глотать дым, и к шести вечера по проспекту бегало уже тысячи две, а еще через час полиция начала брать в кольцо слабеющие силы противника.
Премьер-министр Филипп и глава МВД Кастанер приветствовали «слаженную работу» сотрудников правопорядка. Кастанер рассказал, что по всей стране в митингах приняли участие 125 тысяч человек, 1723 задержанных (из них 1220 оставлены под стражей), 264 раненых, из них 39 — сотрудники правопорядка. Президент Макрон, который — по слухам из достоверных источников — рассматривал вариант обращения к народу прямо этим вечером, пока может вздохнуть свободно. Если только едкий запах слезоточивого газа не долетел до Елисейского дворца.
