— ОПЕК+ отличается от организации ОПЕК тем, что не имеет своей стратегии, ее соглашения временные, которые вынуждены пересматриваться каждый год. Но свою функцию контроля баланса спроса и предложения на рынке они очень эффективно выполняют.

И если эти страны сокращают, даже незначительно для себя, добычу нефти, то есть теряют в темпах экономического роста, выгода от роста цен на нефть многократно эту негативную секцию превышает.

Минэнерго США — институт, наиболее точно прогнозирующий баланс спроса и предложения, — в ноябрьском отчете писало, что в первом квартале 2019 года добыча будет превышать предложение на 0,8 миллиона баррелей в сутки, а во втором квартале — на 1,2 миллиона баррелей. То есть добыча будет расти быстрее, и спрос не будет успевать за этими темпами роста. Согласно соглашению, ОПЕК+ сокращает добычу на 1,2 миллиона баррелей — с большим запасом, чтобы на рынке в 2019 году даже в пиковый второй квартал избыток предложения полностью с рынка убрать. Есть, конечно, различные нюансы, некоторые страны могут не сократить добычу в обещанных объемах, может ухудшиться баланс спроса и предложения в очередной раз, но если на протяжении года соглашение будет выполняться, это однозначно сделает рынок дефицитным, и цены на нефть марки Brent могут уйти выше 70–75 долларов за баррель.

В принципе, при существующем избытке и одобренном сокращении добычи на 1,2 млн баррелей в первом квартале 2019 года я не вижу причин для головокружительного роста цен, так же как и во втором, где сокращение добычи сравняется с переизбытком на рынке. Мы можем ожидать некий всплеск, потом снижение цены до 60 долларов. А если ничего не изменится в балансе спроса и предложения, то в третьем-четвертом квартале 2019 года будет относительно плавный рост до 70–75, в зависимости от разных факторов.

Сокращение добычи — очень болезненная операция для сырьевой страны, поэтому идти на это никто не хочет. Далеко не все компании могут сократить добычу, а потом нарастить ее, по сути, происходит порча месторождения. И когда экономика сильно завязана на сырье, при сокращении добычи замедляются темпы ее роста. Видимо, при утверждении соглашения посчитали, что для спокойствия игроков во время изменений баланса спроса и предложения нужно сократить с запасом, чтобы точно на рынке присутствовал дефицит.

Но вопрос о том, выгодно ли России и отдельным странам это сокращение, весьма спорный. Даже рост цен при дефиците нефти не способен перекрыть убыток от сокращения добычи.

С точки зрения экономического роста тоже получим небольшое замедление, поскольку будет падать промышленное производство и прочие деловые активности в отрасли. Тем не менее плюсы от сокращения добычи пока перевешивают минусы.

— Новое соглашение ОПЕК+ принципиально ничем не отличается от предыдущего, только цифрами. Также речь идет о совместном снижении добычи, 2/3 которого реализуют страны ОПЕК, 1/3 — страны, не входящие в организацию. Идеология та же самая, вопрос только в размере сокращения. Договорились до цифры в 1,2 миллиона баррелей в сутки, хотя изначально Россия была настроена на меньшее сокращение. Наверное, это был некий компромисс.

В целом вопрос состоит в выборе: добывать больше и продавать дешевле либо сокращать добычу ради потенциального повышения цены. Это компромисс между возможностями отрасли, необходимостью расширения добычи и инвестиций и интересами бюджета, который получает основную часть дохода от продажи нефти по высоким ценам. Видимо, для всех участников приоритет в пользу сокращения показался наиболее выгодным, что даже нашло подтверждение в росте цены на бирже в пятницу. Но предугадать дальнейшие перспективы роста или падения достаточно проблематично. Они зависят не только от соглашения ОПЕК+, но и от спроса, состояния мировой экономики и сланцевой отрасли США — да много от чего другого. Однозначно здесь только одно — соглашение способствует более высокому росту цен на нефть по сравнению с тем, что было бы в отсутствие этого соглашения. Иными словами, ОПЕК+ добивается того малого, чего только можно добиться в нынешних условиях.