Оптимистку звали Марией. Она узнала о своем диагнозе в 16 лет, когда ложилась на обследование в больницу. За результатами пришла вместе с мамой, и когда врач сообщил, что у Маши ВИЧ, мама от потрясения сползла по стенке. В СПИД-центр, куда им дали направление, они ехали молча. Девочка догадывалась, что творится у мамы в душе, но не знала, как ее успокоить. И очень надеялась, что в центре им попадется хороший врач, который не будет орать, запугивать, а сможет объяснить все по-человечески.

Если в такой ситуации может повезти, им повезло невероятно. Инфекционист оказался спокойным, он не рисовал мрачных перспектив, а просто и доступно объяснил, как дальше жить — и Маше, и маме. С тех пор прошло 19 лет — молодая женщина до сих пор испытывает благодарность к тому доктору. Она уверена: в том, что ее жизнь не оказалась исковеркана, его заслуга.

Она не афишировала диагноз, но и не скрывала его. Друзья, видя, как спокойно она реагирует на расспросы, тоже не боялись интересоваться: как тебе с этим живется? ничего не болит? как передается?

Отвечая на их вопросы, женщина поняла, что это ее призвание — о совершенно непроизносимых и тяжелых вещах говорить спокойно и убедительно. Поэтому, когда через несколько лет ей предложили консультировать людей с ВИЧ в Боткинской больнице, она согласилась.

Сейчас Мария координатор проекта в Ассоциации «Е.В.А.», которая помогает женщинам с ВИЧ. Мария уже привыкла, что ее телефон те, кому она помогла, передают другим. Совершенно незнакомые люди делятся с ней страхами: им важно услышать слова поддержки не только от врача, а от человека с такой же бедой, который сумел ее преодолеть.

Однажды ей позвонила девушка, которая только узнала свой диагноз и не понимала, как работать, общаться с друзьями, как рассказать своему парню. Маша разговаривала с ней по несколько раз в день в течение трех месяцев. Это была как езда на американских горках: вроде вырулили — и опять срыв. Помогала предельная искренность — Маша рассказывала ей всю свою жизнь, день за днем, и вплетала туда важное — как принять свой статус, как перестать пугаться, как не избегать лечения, даже если кажется, что ничего не помогает. Сейчас они иногда перезваниваются, но это скорее дружеская поддержка, а не выведение из темного тоннеля.

А однажды был совсем сложный случай. Врач на первом же визите так сгустил краски, что молодая женщина от страха начала искать лазейки: как не пить таблетки и не вспоминать про ВИЧ. Отказывалась говорить на эту тему и вообще пришла к отрицанию существования ее болезни. Становилось все хуже, но она отказывалась от лекарств, утверждая, что укрепляет иммунитет «витаминками». Полгода Маша убеждала ее, что надо лечиться. Подействовал только довод, что без лекарств ее ребенок останется сиротой.

У самой Маши шестилетний сын. Они с мужем долго планировали эту беременность: он не ВИЧ-положительный, но не испугался диагноза жены. Многие думают, что если у женщины ВИЧ, то она обязательно родит больного ребенка, и не знают, что если пить лекарства, то вирусная нагрузка минимальна, человек не может заразить другого и дети рождаются здоровыми.

В тот момент женщине было не до размышлений, но потом, лежа в палате, она много думала: если даже медперсонал относится с пренебрежением, как быть тем, у кого не хватит сил проигнорировать, включить диктофон или просто послать подальше.

Машин малыш растет здоровым. Он уже знает, что мама регулярно пьет таблетки. Она пыталась объяснить ему, что такое ВИЧ, но он еще маленький и ему скучно говорить о серьезном. Рано или поздно он об этом спросит, и мама уже много раз продумала, как будет с ним говорить. Поэтому, когда пару лет назад ее попросили рассказать о СПИДе в школе, она с готовностью согласилась. Там, правда, поначалу вышла неувязка. Директору не понравилось, как она весело и беспечно говорит про ВИЧ. «Так нельзя, — заявил он, — дети могут не понять всю серьезность вопроса». Маша возразила, что хуже нет, как запугивать, страх только заставит их молчать в трудной ситуации. И провела беседу как обычно, ничего не меняя.

Молодые люди оценили ее искренность и настрой на позитив. После лекции они обступили ее и задавали много вопросов, которые не смогли задать перед классом. Больше всего их интересовало, когда изобретут лекарство от СПИДа. Как будто она могла им ответить. Она честно сказала, что не знает, но сейчас, по ее мнению, самое сильное лекарство — не вселять в людях страх.

Мария Власова