Похожими вопросами задавались кураторы Дарья Серенко и Александра Киселева, которые при помощи поэтессы Оксаны Васякиной, технического консультанта Сони Ванеян и литературного консультанта Льва Оборина организовали в Пересветове переулке эту выставку. Будучи частью литературного сообщества, они остро чувствуют тревогу в своей среде, потому решили переформатировать галерейное пространство в журнальное и воссоздать особый мир, пусть и на короткий срок (выставка открыта с 20 ноября по 16 декабря), призывая посетителей осмыслить последствия его уничтожения… О необходимости подобной «Журналь-ному залу» литературной площадки говорили и на «Разборе архива» — дискуссии, состоявшейся на следующий день после открытия выставки. В разговоре приняли участие куратор ЖЗ Василий Костырко, главный редактор журнала «Воздух» Дмитрий Кузьмин, историк литературы Абрам Рейтблат, преподаватель РГГУ Евгения Вежлян, поэт и ведущая на радио «Свобода» Елена Фанайлова, художница Лиза Неклесса и заместитель главного редактора журнала «Дружба народов» Александр Снегирев. Модерировал разговор поэт и критик Лев Оборин.

Апокалипсис на выставке, по замыслу организаторов, символизирует кабанесса, яростно взирающая на посетителей с проекции в глубине экспозиции. Считается, что встреча с диким кабаном — это словно встреча со своей смертью, потому кабан здесь — эмблема неизбежности. А вот сердцем экспозиции стала оригинальная конструкция — не то коробка сцены, не то колыбель, символизирующая «Журнальный зал» или схему архива с 39 ячейками для 39 периодических изданий. Все пространство выставки выстроено по драматургической схеме фильма Ларса фон Триера «Догвилль» — потому оно подчеркнуто театрально. В «колыбели» будет собрана документация литературного процесса с 1996 года (около 3750 номеров 39 изданий) — кураторы выставки призвали приносить журналы из домашней библиотеки и заполнять ячейки. Через месяц подведут итоги эксперимента: на какой процент виртуальный журнальный зал войдет в этот архив. Если эксперимент удастся, в галерее откроют журнальную библиотеку.

А пока на черных стенах развернулась «Пьеса о жизни литературного сообщества в I действии» — коллективное письмо-акция, где каждый пришедший на выставку и чувствующий себя частью сообщества может оставить реплику или высказать мысль, которая его беспокоит.

«Фестивалей больше не будет. Будет огромное поле с наэлектризованной травой», — пишет Дарья Серенко. Стену обступают и гости — прямо на глазах стены заполняются текстами, а реплики перебивают друг друга: «В Питере снимают кино и шлюх (зачеркнуто), пока мы пытаемся найти Бога», «поэты, лишенные плоти, ходят как призраки», «я читаю это все и мне кажется, что у меня нет сердца»… Кто-то подписывается, кто-то так и остается иронизирующим анонимом: особо запоминается фраза «Я не читала ни одного из этих журналов».

Про то, нужен ли вообще такой проект, как «Журнальный зал», я спросила поэта Льва Оборина.

— Внезапное закрытие ЖЗ показало, насколько хрупки и, по большому счету, беззащитны механизмы, благодаря которым сообщество работает. Журнальный зал позволял преодолеть ощущение его сегментированности, был пусть призрачным, но знаком принадлежности к корпорации. Важным было постоянное обновление, создание одновременно архива и живой библиотеки, возможность следить за развитием автора по его публикациям. Статистика заходов в ЖЗ показывала, что читателей у него гораздо больше, чем профессиональных литераторов по самым щедрым подсчетам, и это значит, что он был нужен читателям. Что будет дальше — пока непонятно: начался краудфандинг «Журнального зала-2», который будет делать команда старого ЖЗ, но подробностей о проекте немного. Ясно, что новый ЖЗ переформатируют; один из кураторов, Василий Костырко, сказал, что их цель — повысить статус литературных журналов, сделать их более значимыми, чем в последние двадцать лет. Хочется посмотреть, как именно это будет делаться.

Проблемы у «Журнального зала» возникли летом («происходили изменения конфигурации юридических лиц») и заключались в прекращении финансирования технической поддержки сайта. С 2001 года проект располагался на платформе «Русского журнала», основанного политтехнологом Глебом Павловским, который поддерживал ЖЗ до недавних пор.

Глеб Павловскийтак прокомментировал ситуацию: «Есть важные инфраструктурные проекты для российского культурного мира, не политического, а интеллектуального характера. И то, что таким был «Журнальный зал», и то, что он нужен людям, стало видно по беспокойству, связанному с его закрытием. Я около 20 лет финансировал этот проект, поддерживал независимую площадку открытого некоммерческого доступа, но так случилось, что сейчас не могу этим заниматься. Надо заново ставить финансовую схему этого предприятия. Если бы у меня была возможность решить финансово этот вопрос, я бы это сделал. Очень важно на новой основе восстановить этот проект, и я всячески готов поддержать команду, которая этим займется».

Пока команда бывшего ЖЗ собирает деньги на краудфандинге на перезапуск, а в галерее «Пересветов переулок» проходит выставка его памяти, часть журналов уже приютил портал «ИНТЕЛРОС». Кроме того, в Сети возник сайт «Новый Журнальный зал», к старому имеющий весьма опосредованное отношение. Основатель НЖЗ Андроник Романов объяснил, что «Новый Журнальный зал» возник как попытка восстановить систему. НЖЗ выполняет функцию электронной библиотеки по-своему. Мы постарались воспроизвести еще и тактильные ощущения, когда журналы можно листать, видеть их в печатной версии. При этом есть возможность делиться ссылкой на публикацию в журнале — статью, подборку, рассказ. При клике на ссылку, размещенную, например, в соцсети, номер откроется на странице с этой публикацией. Инициатор создания НЖЗ — Издательский дом «Лиterraтура». Так что «Новый Журнальный зал» — это просто еще одна электронная библиотека.

Но нужна ли еще одна библиотека под известным брендом? Пока сообщество явно не хочет зияния на месте зарекомендовавшего себя заслуженного бренда.

Екатерина Писарева— специально для «Новой»