Красноярск — единственный миллионник в черном списке из 20 городов России с наибольшим уровнем загрязнения. Таковы данные последнего госдоклада «О состоянии и об охране окружающей среды РФ», а подготовлен он ведомством, которое ныне возглавил Кобылкин. Красноярский край представлен в этом списке четырьмя городами и в целом традиционно лидирует среди регионов по объему выбросов загрязняющих веществ из стационарных источников (за год 2,4 млн тонн или 14% от всех выбросов стационарных источников в России).

Вот дословно — вопрос министра и что он сам себе на него отвечает:

Губернатор Александр Усс пообещал в скором времени доложить, какие трубы в Красноярске будут украшены и подсвечены. Трудно понять, сказано ли это было с иронией к министру и его советам или от чистого сердца.

Видео с совещания попало в соцсети, отклики горожан предсказуемы:

• во-первых, это красиво;
• ждем предложения сыграть ноктюрн
• можно еще дым раскрашивать;
• да, можно патриотично — в цвета триколора;
• а еще можно раздать 3D-очки – «накрашенная Москва» позавидует;
• не забыли б раскрасить свалки и помойки и т.д. и т.п.

К восхищению министерским рецептом быстро подтянулись Челябинск, Череповец и Норильск.

Однако нельзя не отметить последовательность властей. Министр Кобылкин творчески развивает план спасения Красноярска (а точнее всего лишь той картинки, что увидят иностранцы, приехавшие на Универсиаду), еще в феврале предложенный Владимиром Путиным. Именно тогда президент поддержал традиционные подходы краевых властей, взваливающих вину за экологическую катастрофу в Красноярске не на двух основных загрязнителей — крупнейший в мире алюминиевый завод (РУСАЛ Олега Дерипаски) и угольные ТЭЦ (СГК Андрея Мельниченко), а на транспорт, «стационарные источники печного отопления» и объекты малого предпринимательства, топящие дешевым углем.

Закрыть «чадящие» автосервисы и шиномонтажки, закрыть центр от машин, ездить по очереди (четные номера по четным дням, нечетные соответственно)…

Хотя министерская логика вызывает вопросы: трубы с иллюминацией вряд ли станут незаметней, может, хитрый ход? В любом случае — это наложение румян и подкрашивание губ больной, у которой гангрена. Губы, да, красивые, но — смердит. Помада и маникюр были б хоть сколько-нибудь осмысленны, если б предпродажная подготовка, смотрины. Но тут-то ради чего? Ради нескольких дней в марте, ради мало кому интересных — даже в спортивных кругах и даже в Красноярске — соревнований юности?

За годы президентства Путина Красноярский алюминиевый завод нарастил выплавку металла, теперь это более 1 млн тонн в год. За эти же годы КрАЗ планомерно снижал свою долю налоговых выплат в местные бюджеты, теперь красноярское подразделение РУСАЛа не входит даже в десятку крупных краевых налогоплательщиков.

Край и без того стабильно превышал среднероссийские показатели этой беды, но вот как фиксируют ее рост в последних госдокладах. Данные Роспотребнадзора: среднегодовой темп с 2004-го по 2014-й роста уровня заболеваемости населения злокачественными новообразованиями в целом по краю составил 2,27 %. С 2005-го по 2015-й — уже 2,5 %. А вот тот же среднегодовой темп роста, посчитанный краевым Минэкологии, на протяжении 2011-2015 годов — 4,99%. У детей до 14 лет за два года, с 2013-го по 2015-й, случаи рака, по сведениям Роспотребнадзора, выросли почти вдвое.

Кстати, на том февральском разборе полетов под присмотром Путина Владимир Рашевский (СУЭК), в общем, справедливо намекнул: «ключевые проблемы — парящий Енисей и низковысотные выбросы». Енисей не замерзает, парит, и в этих туманах накапливается вся городская химия, — из-за работы Красноярской ГЭС, это хозяйство Дерипаски, энергоцех при КрАЗе. Низковысотные дымы — это тоже во многом КрАЗ, его фонарные выбросы — через аэрационные фонари производственных корпусов. Не факельные — через дымовые трубы, газоочистные системы — и учтенные, а остающиеся в рабочих корпусах, откуда и проникают в атмосферу через крышу — фонарь корпуса. Без очистки. Город именно этим и дышит, а не относительно очищенными факельными выбросами. (Ну да, и печки чадят, и машины — но от этого всего красноярцам есть хоть какой-то толк и прок.)

Напомню некоторые данные только двух коллективных красноярско-московских научных исследований последних лет.

• Первое: в воздухе Красноярского края контролируются лишь 52% канцерогенов, выбрасываемых промышленностью, в питьевой воде — 48%, в почве и пищевых продуктах — 20%, а 10 канцерогенов не контролируются здесь нигде.
• Второе: в Красноярске с загрязнением воздуха связано до 112 преждевременных смертей в год на 100 тыс. человек; прогноз для 8 городов края, где ведется мониторинг качества воздуха и проживает 1,56 млн человек, оценивается в 2007 дополнительных случаев смерти в год; самому высокому канцерогенному риску, с превышением в 8,8 раз, подвергается население Красноярска (риск выше, чем в Норильске, и это притом что замеряется далеко не все). Появление таких уровней риска требует экстренных оздоровительных мероприятий, заключили ученые еще в 2014 году.

Наконец-то мы их дождались. Оздоровимся, развесив лампочки на трубы.