В его эпоху итальянский кинематограф слыл главным в мире. После очередной своей работы он сказал:

«В этом фильме я вновь шагаю по Италии. И снова вспоминаю Портоса из книги «Двадцать лет спустя»: тот подложил динамит, чтобы взорвать башню, но когда зажег фитиль, вдруг призадумался: идти — значит ставить одну ногу перед другой. Он стал размышлять о смысле ходьбы и шел так медленно, что забыл о взрыве и подорвался вместе с башней».

В каждом фильме он «учился ходить по Италии», находить подлинную красоту, счастливый или несчастный остров. Находить мир, погруженный в сегодняшний день, но стремящийся от него отгородиться. Как говорит один из персонажей: «Вы смогли создать планету для себя. Вскоре понадобится паспорт для того, чтобы попасть сюда».

Он пришел в кино в начале 1960-х, и с эпохой перемен его искусство связано неразрывно. Почитатель картин Пазолини и Годара в 1962-м бросил университет и снял первый игровой фильм о превратностях судьбы «Костлявая смерть». Ему не было тридцати, когда он снял великий фильм по роману Альберто Моравиа «Конформист», в котором исследовал сущность и истоки фашизма, срифмовав государственное насилие с сексуальным.

Мировая известность пришла с «Конформистом» и «Последним танго в Париже». Марлон Брандо ненавидел этот фильм, обвиняя режиссера в том, что тот слишком беззастенчиво заглянул в его душу, продемонстрировал её самые ранимые места на экране. Публика аплодировала, чувственной энергии, вызывающему эротизму, филигранно выписанному психологическому рисунку. Но центральной темой фильма было одиночество, трагедия краха надежд.

Своей самой «итальянской картиной считал «Последнего императора», снятого в Китае, но сделанного как вердиевская мелодрама).

В 1988 году Бертолуччи получил две премии Киноакадемии («Лучший режиссер» и «Лучший адаптированный сценарий») за ленту «Последний император», основанную на биографии последнего императора Китая Пу И.

Потом был портрет цивилизации «Двадцатый век» - дорогостоящий монументальная эпос длиной в пять с половиной часов с выдающимися работами Роберта де Ниро и Жерара Депардье. Фильм, признанный шедевром, не получил ни одной крупной кинонаграды. Зато «Последнего императора» пышную историческую драму, в центре которой – одинокий император Пу И, засыпали Оскарами.

В начале нового ХХI века появились «Мечтатели». Черно-белый экран воспевал Париж, кино и революцию. И говорил не столько об исторических событиях, сколько о конфронтации эпохи свободы и легкого дыхания с тусклой, буржуазной современностью.

Он воспринимал кино как очищение. И любил коллекционировать воспоминания, от которых невозможно избавиться. В 2011-м кинематографисту вручили почетную «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля за вклад в киноискусство.

А он на восьмом десятке снял свежее юношеское кино про страх и трепет 14-летнего подростка перед миром.

Он шагал не только по Италии, но по эпохам, не уставая повторять, что кино всегда говорит о современности и современниках, даже когда рассказывает про утекшее время.

И зрители разных эпох приходили и будут приходит в кинозал, чтобы разделить одну и ту же мечту. Мечту, сочиненную Бернардо Бертолуччи.