Слышали уже про учительницу истории Евдокию Семеновну, которая напомнила школьникам, что в советское время за политические лозунги им грозил бы расстрел и что она вообще-то могла смело заявить на весь 10 «А» в полицию?

Дело было в поселке Таежный Богучанского района Красноярского края. Это ж ГУЛАГ. Со всех сторон поселок был окружен управлениями лагерей, в самом Богучанском районе велись силами зэков лесозаготовки, добыча слюды, стройки. Там же ссылали на поселение после отсидки.

Евдокия Семеновна, которая еще в 1965 году окончила пединститут, скорее всего, выросла в самом сердце ГУЛАГа. И если ей при Хрущеве дали поступить в Пед, вряд ли она была из семьи заключенных. Куда вероятнее, что женщина родилась среди вохры и с нею же выросла. Могла, конечно, быть из «вольняшек» или приехать, например, учиться в Красноярский пединститут откуда-нибудь из Вышнего Волочка, но это вряд ли.

И вот такая женщина почти 60 лет работает в школе.

Впервые за 60 лет на нее пожаловались, но местные чиновники не нашли ничего возмутительного. Так и сказали: это педагог советской закалки, у нее другие идеалы, ничего страшного.

Потому что у нас есть целые регионы, институции и профессии, где преемственность не только советской этики, но и лагерного опыта не прерывалась. В гулаговских районах зоны, как правило, до сих пор существуют на местах лагерей, и работают там лагерные династии — не московская же интеллигенция едет на север Коми или в тот же Красноярский край. В таких трагических местах кадровый состав зон регулярно пополняется потомственной вохрой и чекистами. Вы понимаете? Династии охранников, которые вспоминают с тоской ГУЛАГ, потому что при Берии их родителей сладко кормили, давали квартиры и путевки в санаторий.

Анатолия Чепигу, туриста из Солсбери, не забыли? Между прочим, дед его, судя по всему, был начальником Воркутлага.

Они ведь и ГУЛАГ не убрали. В пенитенциарной нашей системе еще до середины 2000-х работали люди, начинавшие карьеру в сталинских лагерях. Вокруг зон построены целые поселки для вохры, и сегодня они поставляют кадры для всех учреждений, о ГРУ от школ и столовых.

У нас есть четыре категории лиц, портящих стране жизнь советской этикой: наследники вохровцев, преемники НКВД–КГБ, бывшие партийные и комсомольские работники и журналисты старой закалки. Последних тоже вовремя не люстрировали. Поэтому у нас теперь журфаки в столицах от трети до половины, а в провинции — на большую часть укомплектованы советскими теле- и радиожурналистами. Они преподают, потому что новым редакциям стали не нужны, а детей учить советской журналистике сгодились. Поэтому сейчас в независимую прессу люди приходят откуда угодно, а в пропаганду — с журфаков. Поэтому заседание Госдумы напоминает комсомольское собрание, а тюремщики у нас, как при Берии.

А Краслаг, кстати, до сих пор существует. По крайней мере, существовал до 2010 года. Называется Управление п/я У-235. Занимается все теми же лесозаготовками. В интернете есть страницы с образцами его продукции. В группе сотрудников и служащих этого управления на «Одноклассниках» больше 700 участников. Они постят фотографии: вот вохра у афиши фильма «Девчата». Вот у них памятный юбилейный знак «60 лет Красноярскому управлению исправительных учреждений 1938–1998». А вот праздничный концерт. Отмечают годовщину лагеря. Фамилии многих участников этой группы до степени смешения схожи с опубликованными «Мемориалом» фамилиями персонала Красноярских лагерей. И у всех них есть дети, братья, сестры, которые работают учителями, врачами, журналистами. Умрут они — придут сыновья и дочери, которые, конечно, ни в чем не виноваты. Они просто выросли в семье, где три поколения гоняли зэков на лесозаготовки.

Не выгонять же за это и впрямь с работы в школе?