Гипотетическая российская военная база на территории Беларуси — это, пожалуй, бледная худо­сочная сестрица союзного государства. Призрачное создание время от времени зачем-то достают из пыльного сундука и начинают обсуждать всерьез и всесторонне. Совсем как союзное государство России и Беларуси, о котором в каждой из стран вспоминают нечасто, а если и вспоминают, то не с теплотой, а с подсчетом взаимных долгов и угрозами отключить газ и закрыть границы.

В последнее время, правда, Россия и Беларусь говорят о несуществующей базе вовсе не в процессе выяснения личных отношений. Все дело в Польше. Точнее, в ее согласии разместить на своей территории военную базу США. Еще в июне министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей во время визита в Брюссель говорил, что Беларусь по-прежнему не собирается размещать у себя иностранные военные базы, но будет учитывать шаги, предпринимаемые соседями, и вполне может изменить свою позицию. Ровно через два дня после визита Макея посол России в Беларуси Александр Суриков на пресс-конференции, посвященной Дню России, сказал, что никаких пере­говоров о военной базе не ведется, но «если вдруг чего-то там в Польше или где — будем обсуждать».

Прошло лето, Александра Сурикова в Минске сменил Михаил Бабич, человек с богатой трудовой биографией, наделенный, помимо статуса Чрезвычайного и Полномочного Посла, еще и рангом спецпредставителя президента. И, подхватив знамя из рук уходящего в отставку посла-ветерана, продолжил разговор на тему «если вдруг чего-то там в Польше». В конце октября Михаил Бабич дал большое интервью первому каналу белорусского телевидения, где сурово заявил, рубя воздух ладонью: «Нападение на Беларусь, любое в военном плане, будет расцениваться как нападение на Россию — со всеми вытекающими из этого последствиями». И тогда «ни для Польши, ни для прибалтийских государств, где эти базы разворачиваются, ничего хорошего такое противостояние не принесет». Любители всерьез анализировать каждую семечковую шелуху, повисшую на губе, обрадовались и заговорили о том, что Лукашенко все-таки сломался под натиском Путина, и российской военной базе в Беларуси — быть. Иначе вряд ли послу предоставили бы эфир на главном белорусском канале в прайм-тайм, чтобы он все это сказал, да еще пользуясь терминологией холодной войны.

А тут и сам Александр Григорьевич подоспел и с разницей в несколько дней ухитрился сообщить миру совершенно противоположные тезисы. 4 ноября он рассказывал жителям Оршанского района, как выступал на заседании основной группы Мюнхенской конференции безопасности: «Я министру иностранных дел Польши сказал: мы с вами воевать не собираемся, поэтому не надо создавать лишние базы. В противном случае мы с россиянами должны будем отвечать. Значит, мы будем вынуждены что-то размещать, чтобы вам противодействовать». А 6 ноября на встрече с группой американских аналитиков, которые первым делом начали задавать вопросы о российской базе, сказал: «Мы в военно-политическом союзе с Россией. Будет здесь база военная, не будет — разницы абсолютно никакой нет. И мы эту базу не размещаем здесь не потому, что мы хотим вам или кому-то показать, что мы суверенные и независимые. Мы ее не размещаем потому, что она здесь не нужна». Дальше объяснил подробно, почему не нужна: «Время подлета любого самолета с территории России, если в этом будет необходимость, 3—5 минут. Зачем тогда здесь база, зачем выдвигать и подставляться под удар возможного агрессора, выдвигая военно-воздушную базу на передовую?»

Так все-таки «будем вынуждены что-то размещать», «она здесь не нужна» или «разницы абсолютно никакой нет»? Ни то, ни другое, ни третье, а четвертое: не стоит анализировать все эти высказывания (не важно, самого Александра Лукашенко или его окружения). Слова — не важно, исключающие друг друга или звучащие в унисон, — не значат ровным счетом ничего. Они являются отдельной, самостоятельной, никак не связанной с делами ценностью. Они прекрасны тем, что можно разбрасывать их вокруг, рассыпать горстями, швырять в лицо, связывать в узелки и плести кружева — и никаких ограничений, никакой ответственности, никаких последствий.

А база — подумаешь, база. Обсудили снова, как это происходит раз в два-три года, — и отправили в сундук до поры до времени. Потом снова достанут. К примеру, через два года, когда закончится 25-летний срок безвозмездного договора аренды земельных участков в Беларуси, на которых располагаются российские РЛС «Волга» и радиостанция «Антей». Или еще раньше. Не зря же между 4 и 6 ноября уместилось еще пятое, когда Александр Григорьевич успел сказать: «Хорошо, сегодня Путин понимает нас, я понимаю его. А что будет завтра?»