Приморская электоральная катастрофа, как почти единодушно назвали события второго тура выборов во Владивостоке и крае независимые СМИ, близится к своей развязке. Коммунисты отказались выставлять своего кандидата Андрея Ищенко на новые выборы, ссылаясь на фальсификации, допущенные в сентябре. Это, разумеется, означает, что с КПРФ сумели «решить вопрос», несмотря на неоднократные заявления самого Ищенко, что он пойдет до конца. Начальство перестраховалось и решило никакой политической борьбы в регионах не допускать в принципе.

Напомню основные ходы этой драмы, по которым вполне можно изучать не столько ситуацию в регионе, сколько вообще «организацию политики» в России 2018 года. Сначала кандидата-единоросса Андрея Тарасенко, который будто бы победил во втором туре при помощи нарядов МЧС и рисования бюллетеней, попросили на выход из электоральной политики. Тарасенко не оправдал высокого доверия и не смог превратить поддержку президента в убедительную победу. Так что участвовать в повторных выборах он уже не стал.

Затем во Владивосток был отправлен главный «туз» ДФО, непобедимый Олег Кожемяко, успевший до своего назначения врио Приморья поуправлять еще несколькими регионами. Но когда Кожемяко ступил на мятежную землю, этого оказалось мало. Местный парламент срочно принял специальный закон, разрешивший самовыдвиженцам баллотироваться на повторных выборах. Кожемяко партбилет на стол не положил, но от неудобной ассоциации с «Единой России» избавился. После чего врио сделал несколько невероятных заявлений о том, какие особые условия Приморье получит в результате его связей с центром. Среди прочего Кожемяко заявил о переносе административной столицы ДФО из Хабаровска во Владивосток.

Все это никак не отразилось на рейтинге врио, колеблющемся в районе 30%: протестно настроенные избиратели были готовы занести Ищенко в кресло губернатора, несмотря ни на что. И тогда в крае появились эколог Митволь, альтернативный коммунист Сурайкин и еще десяток кандидатов в губернаторы, озаботившихся региональной демократией. Вступление в кампанию спойлеров федерального масштаба стало публичным знаком, что в Москве делают максимально серьезные ставки. Эксперты начали рассуждать о том, что при таких вливаниях ресурсов Кожемяко просто обязан побеждать, ведь за него сыграет вся федеральная электоральная машина. После чего и пришло сообщение о том, что коммунисты вообще отказались выдвигать на выборах своего кандидата.

У этой истории двойная мораль. Во-первых, она показывает, что малейшие признаки политической борьбы вызывают у властей аллергическую реакцию. Политическую жизнь Приморья сейчас буквально заливают бетоном. Кому-то эти чрезмерные усилия в связи с риском появления в стране протестного губернатора кажутся признаком страха и даже паники. Но скорее речь идет о том, что в английском языке называется control freak (маньяк контроля).

Власти последовательно будут уничтожать любые формы политического участия. И как только где-то появится оппозиционный кандидат, туда немедленно выедут условные Кожемяко, Митволь и Сурайкин.

Во-вторых, показательна роль КПРФ в этой конструкции. В течение всего лета граждане, возмущенные пенсионной реформой, несли многочисленных «внуков Зюганова» на броневик. Внуки сопротивлялись как могли, ведь становиться реальной оппозицией в России — значит разделить судьбу условного Навального. В Приморье Андрей Ищенко никак не мог определиться со своей ролью в этом процессе. Он то объявлял голодовку, то стремительно отменял ее. То делал многочисленные заявления о том, что в выборах он будет участвовать в любом случае, то тихо уходил в тень.

История КПРФ во второй половине девяностых и начале нулевых определила нынешнее отношение к партии на Старой площади: это «сложный партнер». Связка ЛДПР и «Справедливой России» долгое время использовалась для нейтрализации коммунистов, во время протестов 2011–2012 года КПРФ была технично выведена из игры для того, чтобы ни в коем случае не сложился единый оппозиционный фронт либералов и «национал-патриотов».

Для лояльных коммунистов будет создана специальная френдзона власти. В ней можно играть роль недовольных, но ни в коем случае не претендовать на реальное участие в принятии решений, даже на местах.