В этой книге под одной обложкой собраны вместе истории бывших заключенных и сотрудников сталинского ГУЛАГа.
64 истории судьбы, рассказанные героями часто в первый и, скорее всего, в последний раз (героям от 80 до 103 лет). Поколение наших дедов, разделенное колючей проволокой, объединенное несвободой, бедностью, голодом и страхом.
В этой книге много любви и смерти. Доходяг, объедающих грязь со стола в столовой, красоты музыки Чайковского в лагерном репродукторе, тяжести кусков угля на тачке, вкуса первого купленного на воле пряника. И боли, и света, и крови, и смеха, и страсти жить.
Вера Геккер
Родилась в 1922 году, преподаватель музыки. В 1941 году вся семья Геккер была арестована за немецкую фамилию. 5 лет лагерей в Казахстане, 8 лет ссылки. Реабилитирована в 1954 году.
«У меня уже пеллагра была, дизентерия, ходить я не могла, доходяга была совсем. Снова в больницу. Умирали там ужасно. В основном лежали с пеллагрой, представляете: все руки — сплошное мясо, кожи уже нет. Туалет был на улице, в 20 метрах от больницы. Помню, иду туда и вдруг слышу откуда-то издалека — боже мой, Четвертая симфония Чайковского! Ой, кошмар! Где-то радиотарелка. Стою, слушаю, только живот очень болит. А больше музыку в лагере не слышала ни разу. Ни разу».
«Маленькая я всегда мечтала, что буду давать концерты, а мама и папа будут сидеть, слушать и кушать шоколад. Но папу расстреляли, маму отправили в Коми, наше имущество конфисковали — только рояль и спасли. В 1949-м сестрицы послали его мне в ссылку. Через 10 лет мы с роялем вернулись домой».
Павел Галицкий
Родился в 1911 году, горный мастер, начальник отдела снабжения. В 1937-м арестован «за активную антисоветскую деятельность». В лагере обвинен повторно «за сожаления о врагах народа». 15 лет лагерей на Колыме. Реабилитирован в 1957 году.
«…Сидит в туалете бывший начальник Ташкентской железной дороги: пожилой, носатый, в очках.
Выковыривает из кала зерна перловой крупы (они не развариваются) и — ест!
Видит меня, начинает плакать: «Павел, пойми, нет больше сил терпеть». Знает, что непотребное делает, но удержаться не может. Выжил он, нет — не знаю. Все они перемерли. Все на Колыме перемерли».
Иван Гайдук
Родился в 1925 году. Шофер. С 1946 по 1954 год работал охранником, затем инструктором служебной собаки в Печорлаге.
«Вот говорят: заключенных расстреливали, невинных. Целыми котлованами, аж земля дышала. Чекисты.
Я как чекист в это не верую.
Я сколько служил — и на фронте был, и в охране был — никогда никого не стреляли. И от голода не умирали, такого не было. И чтобы ненавидели заключенных — тоже. Но и не жалели. Если за политику попал — сам виноват. Не болтай».
Ольга Гончарук
Родилась в 1925. Швея. В 1945-м арестована за «связь с Украинской повстанческой армией». 10 лет лагерей в Коми. Реабилитирована в 1985 году.
«…У нас знаете, как ходили: туды-сюды, туды-сюды. Сначала польско-немецкая война, потом немецко-русская, и всё не наша. У нашего села была дорога. По ней и танки, и снаряды – то в одну сторону, то в другую…
Когда пришли немцы, молодежь боялася их, потому что забирали в Неметчину, и тикала в леса. Ушли немцы – русские пришли. А мы русских не знали, понимаете? Мы с поляками зналися.
Я за вас русских даже не знала, кто такой Сталин, у нас был вождь Пилсудский.
После войны парни у селе пошли в партизаны. У моего отца брат был, мой дядя. У него — три сына, они тоже убежали в лес. Но они мне родные! Я коров под лесом пасла, там с ними встречалася и передавала им еду. За это меня и выдали».
Зора-Ирина Калина
Родилась в 1930 году. Промышленный дизайнер. 1949 году была арестована по обвинению в антисоветской агитации. 3 года лагерей в Карагандинской области.
«…Пришел дядька — не знаю, кто — раздел меня, повалил на лавку и начал целовать в грудь. Мне стоило больших сил вывернуться. Совсем насиловать он не хотел, а я — ни в какую…
Меня хотел получить начальник режима, начальник лагеря… Женщины особо не сопротивлялись, многие свой орган называли «моя кормилица».
Даже подбивали меня: «Нечего кормилицу просто так держать». Но я не могла».
Давид Бадалян
Родился в 1925 году. Бригадир строителей. В 1942 году обвинен в антисоветской агитации. Приговор — 10 лет. 10 лет лагерей в Саратовской области и на Воркуте. Реабилитирован в 1956 году.
«Что, разве мало у нас вредителей было, врагов, кто немцам сигналы давал? Это все наши люди, бывшие кулаки. Нас 14 пацанов взяли — между нами вредителей не было. Но в лагере — были. Да черт их знает, кто. Если он вредитель — разве он скажет? Да я и не спрашивал.
Почему все шишки на Сталина? Скажут: Давид совсем с ума сошел, старый… Но разве мало он сделал для России?! Режим Сталина надо вернуть! А что, порядок у нас? Распустили народ».
Венера Брежнева
Родилась в 1925 году. Фельдшер. 1948–1957 гг. — медсестра в больнице исправительно-трудового лагеря в Коми.
«…У нас лежали одни мужчины. Весь лазарет — семь корпусов, в каждом по человек 50, и все были забиты больными. В основном у них была алиментарная дистрофия, пеллагра, цинга, дизентерия… Они были очень голодные, истощенные. Помню, приведут их в баню, разденут — и они лежат: голые и худые-худые…
В чем наша работа была? Как только сажали обедать, заключенные пытались выкинуть хлеб, чтобы не поправиться и остаться в лазарете. Вот мы и стояли на страже: «Где хлеб? А ну ешь! А ну ешь!»
Елена-Лидия Посник
Родилась в 1924 году. Учитель немецкого языка, методист. В начале войны ее родная деревня в Калужской области была оккупирована. Посник несколько раз за еду переводила речь немецких офицеров. В 1945-м арестована по обвинению в сотрудничестве с немцами. 9 лет лагерей. Реабилитирована в 1956 году.
«Домики наши на Бутугычаге («Сопка» — так лагерь назывался) были из камня с вкраплениями касситерита, вокруг — уран. Фонило там всё. Но мы же не знали! Мы даже пили воду из снега, который за лето таял в штольнях…
Что делали? Дают большой ящик, вешаешь на шею. Внизу кладешь в него урановый песок и несешь наверх, там высыпаешь.
А идешь по сплошным каменным глыбам, бились там люди постоянно. Мне уже было не страшно. Упаду, думаю, ну и ладно. Только… как мама переживет? Маму было жалко…»
Евгений Ухналёв
Родился в1931 году. Художник. Автор Герба России. В 1948-м арестован по доносу, обвинен в намерении «вырыть подкоп из Ленинграда в Москву и убить Сталина». 5 лет в Воркутлаге. Реабилитирован в 1959 году.
«Под следствием, на Шпалерке, я сидел в одиночке, камере в девять шагов. И вот поздний вечер. Курить хочется — с ума сойти! Табака нет. Вытянул из матраса какую-то полутраву-полувату, зажег ее, чтобы хоть этой вонью поганой насладиться. Запах пошел, боже мой! Сразу стук в дверь: «Прекратить сейчас же!» Стучал дежурный. Такой пожилой, маленький, коренастый, по углам ноги, что называется.
Ну, думаю, от этого неприятности будут. Вдруг в двери тихонько открывается кормушка, в камеру мгновенно бросается какой-то ком, падает на пол — и кормушка закрывается. Смотрю: газета, в газете махорка, спички и кусок от фанерной чиркалки. Боже мой! Это он, дежурный, бросил.
Это я к чему… Когда он Там окажется, может все грехи ему будут сняты. За одну только эту махорку».
Родион Мамчур
Родился в 1937 году. Тракторист, шофер. В 1955–1958 годах проходил срочную службу солдатом конвойных войск Усть-Вымлага в Коми.
«С заключенными мы разговаривали. Откуда, как, чего. Как попал. Это интересно. Мы же молодые были, господи-и-и! Большинство говорили, что где-то что-то не то сказали. Да я и сам понимал, что сажают несправедливо. Если человека посадили справедливо — он это знает и к этому очень хорошо относится. А если зря — очень злым человек делается. Ну, что поделать… Сам-то я ко всем одинаково относился. В лесу все одинаковы. Всем надо пилить, валить, работать.
Меня однажды вызвали (я уж три года как из армии пришел), так и так, иди к нам в лагерь работать. Квартиру давали! Жене работу давали! Я говорю: «Нет, ребята. Хватит мне на это все смотреть».
