Решение администрации Дональда Трампа выйти из соглашения о ракетах средней и малой дальности и рассмотреть возможность выхода из СНВ-3 означает начало новой гонки вооружений. Специалисты по ядерному оружию отмечают, что введение на боевое дежурство ракет средней и малой дальности сокращает время принятия решения об ответном ударе до 10 минут. К тому же придется тратить значительные ресурсы на операции спецслужб по отслеживанию размещения ядерных ракет, что сейчас происходит с минимальными затратами благодаря верификационным процедурам, прописанным в договорах. Впрочем, у данного решения есть один несомненный бенефициар — ВПК США.

После завершения холодной войны, в 90-е, администрация Уильяма Клинтона провела существенное сокращение военных расходов. Именно тогда прошла целая серия слияний военных фирм, после которой мы имеем Northrop Grumman, Lockheed Martin и др. Военные операции в Афганистане и Ираке привели к резкому увеличению военных расходов при Джордже Буше мл. Пришедший на смену Барак Обама завершил войну в Ираке и начал постепенное снижение военных расходов. С приходом Трампа маятник качнулся в обратную сторону.

В плане взносов в предвыборные фонды ВПК традиционно отдает предпочтение республиканцам. По данным Центра за ответственную политику, на президентских выборах 2016 года Трамп получил 1,1 млн долларов в качестве пожертвований, Хиллари Клинтон — 1 млн долларов, притом что никто не верил в победу Трампа. Наутро после выборов в вашингтонских аналитических центрах признавались, что они не подготовили докладов на случай проигрыша Клинтон. Хотя обычно аналитики готовят два варианта выступления по результатам выборов. Избрание Трампа стало лучшим сюрпризом для американских военных компаний. На текущих промежуточных выборах в Конгресс США, когда будет переизбран весь состав Палаты представителей и треть Сената, ВПК пожертвовал республиканцам 2,1 млн долларов, демократам — 1,5 млн, хотя многие убеждены, что «партия осла» вернет себе контроль минимум над Палатой представителей.

Лоббистские расходы ВПК довольно адекватно можно описать через призму «теории перспектив» Даниэля Канемана и Амоса Тверски, которая гласит, что угроза возможных потерь является большим стимулом к действию, чем возможность гипотетического выигрыша. В период администрации Джорджа Буша (младшего), благосклонного к ВПК, расходы на лоббизм колебались в пределах 32–40 млн долларов ежегодно. Когда же к власти пришел Барак Обама, начавший постепенное сокращение военных трат, лоббистские траты ВПК уже были 54–79 млрд долларов в год. С приходом к власти Дональда Трампа ВПК начал снижать траты на лоббизм: в прошлом году они составили 66 млн долларов, за первые три квартала этого года — 49 млн долларов.

В США к крупнейшим производителям ракет относятся Northrop Grumman, Boeing, Lockheed Martin, они также занимают первые три места по расходам на лоббизм в этом году — 11,5 млн, 11,2 млн и 10,1 млн долларов соответственно.

Теоретически, если демократы вернут себе конт­роль хотя бы над одной из палат Конгресса 6 ноября, они могут заблокировать выделение дополнительных средств на ядерный арсенал. Однако компании, работающие на Пентагон, обычно стараются создать такую сеть субподрядчиков, чтобы тот или иной компонент производился практически в каждом избирательном округе, что создает политическую защиту для финансирования. Сокращение расходов требует сложных политических маневров, увеличение — часто проходит на ура. В начале февраля следующего года администрация Трампа внесет в Конгресс проект бюджета, где, по всей видимости, будут увеличены расходы на ядерную программу. Нас ожидают увлекательные бюджетные баталии (надеемся, только бюджетные).

Сергей Костяев, преподаватель Университета Ратгерса, США