В пятницу в Керчи хоронили погибших в массовой стрельбе, случившейся 17 октября в политехническом колледже.

На гражданскую панихиду в центре города собралось несколько тысяч человек. Люди приходили семьями, несли цветы и детские игрушки. Было много молодежи, приходившей группками по несколько человек. Тут и там люди обсуждали слухи последней ночи — что в городе планируют ввести комендантский час с 9 вечера до 7 утра, что перекроют Крымский мост, а людей, гуляющих без паспорта, будут задерживать на 48 часов. Пересказывались и еще более фантастические вещи —

Студент Артем Шубин, пришедший на панихиду с друзьями, говорит, что такие сообщения тиражируются в анонимных пабликах в «ВКонтакте», в том числе самом крупном из них — «Подслушано.Керчь», на который подписано 45 тысяч человек. Рассылка сообщений идет и через мессенджер WhatsApp. «Мои родители начитались вчера и не хотели меня отпускать сегодня на прощание. Сказали, что в центр лучше не ездить, — говорит Артем. — В итоге они так и остались дома, а я поехал».

— Мои родители тоже боятся и никуда теперь не ездят, — говорит Иван, одногруппник Артема. — Взрослые не понимают, что сейчас отовсюду идут вбросы: и люди, и самые разные паблики в «ВК» хотят просто похайпиться — а родители верят, паникуют.

Неподалеку группка мужчин лет 50 действительно обсуждала, как эвакуироваться с площади, если начнется стрельба.

— Конечно, его кто-то целенаправленно вел. Все эти группы в интернете, эти американские заманухи, — говорил один.

— Они уже в каждом доме, проникли в головы детям и влияют, — соглашался его товарищ. — Дети прыгают с крыш, колются, убивают друг друга. Это все интернет. Они просто использовали парня, промыли ему мозги. Сам он никогда бы такое не сделал.

На краю площади пожилой мужчина в костюме выкрикивал в толпу негодующие реплики. Жители Керчи, проходя мимо, замедляли шаг, чтобы прислушаться, многие одобрительно кивали.

Они ударили в самое сердце — в Крым, надежду России, ее суть, но нас этим не напугаешь!»

Конспирологические объяснения массовой бойни звучали всюду на площади Ленина. Люди охотно делились мыслями со съемочными группами телеканалов, приехавшими снимать траурную процессию.

— Колумбайны эти выдуманы американцами специально для того, чтобы атаковать нас, — говорила женщина 40 лет на камеру крымскому телевидению. — Накачка идет через интернет, а как же. И я уверена, что убийца был не один. Может, это вовсе был не Росляков — крымский мальчик вряд ли такое бы сделал, если только его не накачали чем-то.

— Да даже если он был один, то им руководил некто за океаном! — отозвался, увидев камеру, другой прохожий.

В высказываниях консервативной крымской публики, надо сказать, отчетливо угадывались панические интонации четырехлетней давности. Тогда (вскоре после победы Майдана) жители полуострова в состоянии невиданной тревоги ожидали прибытия на полуостров «поездов дружбы» из Киева и Львова, а также разъяренных «правосеков» (члены организации, запрещенной в России — прим. ред.) с Майдана. Четыре года назад атака на Крым, по их мнению, тоже затевалась из-за океана.

Конспирология, охватившая сегодня Керчь и весь регион, имеет еще одну, довольно странную ассоциацию. Массовые расстрелы в США, на которые ссылаются и местные консерваторы, и президент Путин, в самой Америке являются предметом не менее ярых конспирологических споров. Например, в среде американских ультраконсерваторов, в том числе сторонников Трампа, крепнет мнение, что масс-шутинги являются не чем иным, как постановочными спектаклями, где и убийцы и жертвы — это нанятые актеры. Авторами заговорщических постановок называются либералы (Демпартия, Голливуд и сторонники абортов), желающие разрушить традиционные американские ценности (право на свободное ношение оружия) и отдать Америку на растерзание мигрантов.

Подобная конспирология описывает в том числе наиболее громкие и трагичные инциденты в США — такие как нападение на младшеклассников в Коннектикуте в декабря 2012 года и массовое убийство в школе штата Флорида зимой 2018-го. Бездоказательные предположения транслируются, как в случае с Керчью, через анонимные сообщества — авторами таких сообщений, как пишут в американской прессе, могли быть сотрудники пригожинской «фабрики троллей».

В самой Керчи ни про «фабрику троллей», ни про споры вокруг масс-шутингов ничего не знали.

После окончания двухчасовой панихиды люди расходились с центральной площади по окрестным улицам. Почти на каждом перекрестке можно было наблюдать дежурившие наряды полиции или Росгвардии. Росгвардейцы охраняют школы, больницы, несколько бойцов были даже у оружейного магазина «Сокол», где Владислав Росляков покупал патроны (винтовку он купил в магазине «Оружейник», который временно закрыт в связи со следственной проверкой). Первый этаж «Сокола», где экспонируется огнестрельное оружие, пока тоже не работает — окна заделаны ставнями. На втором этаже в витринах выставлены милитари-обувь, шевроны, флаги, верхняя одежда. Купить все это, кстати, можно и на сайте магазина — в разделе «Военторг».

Один из продавцов магазина помнит Рослякова в лицо. Говорит, что «с виду обычный парень». «Ну пришел, вел себя нормально, показал бумаги [на оружие], все законно, какие у нас еще могли быть к нему вопросы?»

— Парень не был причиной, — вдруг начал рассуждать сотрудник Росгвардии, рассматривавший витрины. — Парень — это следствие. Рекомендую вам вспомнить, что такое интернет.

— Разработка ЦРУ?

— Причем военная, — серьезно продолжил сотрудник Росгвардии. — Они посредством него осуществляют завоевание умов: этот парень же не один, есть другие подростки. И на них влияют через интернет купленные ЦРУ оппозиционеры.

Первые десять лет своей жизни Владислав Росляков вместе с матерью и отцом жил в пятиэтажной хрущевке на улице Нестерова в отдаленном районе Керчи. Совсем небольшой двор перед домом завешан бельевыми веревками. А вместо детской площадки — вкопанные в землю автомобильные шины. Из соседей Владислава здесь почти никто не помнит, хотя в доме продолжают жить его отец и бабушка. Впрочем, дома в последние дни их не видели — говорят, что «во избежание эксцессов» власти предоставили им временное убежище.

Единственный, кто помнит Владислава, — пожилая соседка Ирина Моисеевна.

— В какой-то момент мы начали замечать, что этот чертенок уходит зачем-то в подвал вместе с нашими дворовыми кошечками. А мы здесь кошечек очень любим. Однажды я пошла за ним туда и — ба! — он там привязывает котенка к трубе за лапы, за шею, а сам наблюдает!

Женщина говорит, что отец Владислава, Игорь, часто пил и избивал домочадцев. «В конце концов Галя взяла мальчика и ушла от него на съемную квартиру, в халупу, — говорит Ирина Моисеевна. — Женщина она была, конечно, несчастная, забитая, нелюдимая, и лучше ей после переезда не стало, нашла она отраду у сектантов этих, «Свидетелей Иеговы» (запрещена в РФ — прим. ред.). К ним стала ходить, почти все свободное время там проводила, а там у них все было прекрасно, всюду росли цветы».

Одноэтажный молельный дом «Свидетелей Иеговы» находится неподалеку — тоже на улице Нестерова. После запрета церкви властями России хозяйство быстро пришло в запустение. Но сама Галина, по словам соседей, веру не забросила. С Владиславом они переехали в восьмиквартирный барак на улице Льва Толстого. В обшарпанном здании у них была лишь одна комната на двоих. Галина работала санитаркой в керченском онкодиспансере, Владислав, как говорят соседи, «рос сам по себе».

— Он был очень незаметный, тихий, — вспоминает Рослякова женщина из соседнего барака Людмила Борисовна. — Парень, видать, просто не понимал, что делать по жизни. А мы даже не знали, что у него такое на уме, и про мать тоже не знали, что она религиозная такая.

Близкая подруга матери Галины Олеся рассказывает, что, несмотря на бедность, у Владислава в доме было все необходимое. Женщина перечисляет:

Олесю мы встретили на пороге барака, куда она пришла забрать вещи, оставленные несколько дней назад у Галины. Но Олесе никто не открыл.

Чем увлекался мальчик, с кем дружил, кого любил, Олеся не знает. Хотя оговаривается, что друзей не имел и в дом никого не водил, зато каждое лето подрабатывал промоутером (и, вероятно, таким образом накопил на оружие).

В день нападения на колледж кто-то жег перед бараком Росляковых религиозную литературу. На траве у дома до сих пор валяются куски Библии и брошюр. Соседи предполагают, что сжечь их могли друзья Галины или даже она сама — испугавшись, что власти обвинят в произшедшем запрещенную церковь.

Алексей Кожедуб, «Новая», Керчь