В кошачьем – тишина и покой, животные спят или внимательно наблюдают за теми, кто движется за решетками. Одна черная кошечка все время трется об решетку и громко мяукает. «У нее гормональное расстройство, — поясняет Марина Соболева, член попечительского совета приюта. — Ластится, а потом может цапнуть, лечим».

В одном из вольеров, где написаны кошачьи имена, обитают трое щенков. Палевая девочка сидит в пластмассовой ванночке в каком-то ступоре и вообще не шевелится, еще два щенка бегают, принюхиваясь с соседям — кошкам, чью квартиру пришлось перегородить, чтобы поселить щенков. У них карантин — не привиты, в собачий корпус нельзя.

Ветеринары заполнили все необходимы акты, а полицейские и ехать не хотели, и никаких бумаг не стали подписывать — подумаешь, у нас людей убивают, а вы со щенками! «Ржевка» забрала счастливцев, одного уже пристроили. «Девочка очень впечатлительная и робкая», — говорит Марина про сидящую в ванночке.

Идем дальше, в собачьи корпуса. Лай такой, что можно оглохнуть. Как же их много, как они реагируют на людей: лают, скачут, улыбаются, отбегают в сторону. Волонтеры выгуливают их на площадках, собакам необходимо двигаться.

В одном из вольеров рядом с беспородным, но из себя видным и стройным бобиком — лабрадорша Чара. Ее недавно привязали к приютскому забору и записочку оставили, к записочке прилагались личные вещи собаки — контейнер с кормом, миска, игрушки. В приюте собирают эти записочки, с которыми, как младенцев в старые времена, подкидывают котят и собак. Бывает, даже собачий паспорт у подкидыша имеется — лежит рядом с миской и игрушкой. Котятам в наглухо перевязанной коробке прокручивают дырочку для воздуха.

Конец лета и начало осени для всех приютов пора горячая — слишком многих собак и кошек выкидывают, когда заканчивается дачный сезон. В год «Ржевка» пристраивает около ста животных, с владельцем заключают договор, да и сразу не отдадут — человек и кошка, человек и собака должны как минимум познакомиться и присмотреться друг к другу.

…Городской суд Петербурга 9 октября удовлетворил иск гражданки Светланы Антоновой к Смольному с требованием отменить пункт Концепции гуманного отношения к безнадзорным животным ОСВВ (отлов — стерилизация — вакцинация — возврат), который разрешал выпускать обработанных собак обратно в среду обитания. Антонова на суде рассказывала, что в Металлострое, где она живет, бездомные собаки лают, бросаются, пугают людей. Но ни она, ни ее адвокат не привели документальных подтверждений нападения безнадзорных животных.

Концепция 2005 года стала своеобразным общественным договором, который дался нелегко и власти, и зоозащитникам. Из бюджета выделили деньги — на отлов, стерилизацию, вакцинацию. По данным ВОЗ, «обработанная» популяция практически не размножается и не пускает в город чужаков — переносчиков бешенства. В Петербурге в год отлавливают около 1200–1300 собак, часть вакцинируют повторно, часть прививают впервые. Бродячая популяция — около 7 тысяч собак. Бешенства собак в Петербурге нет десятки лет, нет случаев заболевания и у людей.

Но ведь собаки бегают, лают, кусаются — таковы возражения тех, кто за то, чтобы всех собак отловить и не выпускать. Статистику укусов петербуржцев животными за 2017 год привела вице-губернатор Анна Митянина. К медикам из-за укусов обратилось 3985 человек, причем 2404 — из-за укусов кошек, собаки покусали 1475 человек, в основном это собаки хозяйские, 106 человек покусали крысы, белки, мыши.

Проблема в том, что в России нет федерального закона, где было бы прописано, как обращаться с безнадзорными животными, проект много лет пылится в Госдуме. В прошлом году его опять положили под сукно. В стране продолжают убивать бездомных собак, но от этого их не становится меньше. Татьяна Черникова, учредитель фонда помощи бездомным животным «Я свободен», член рабочей группы Агентства стратегических инициатив по решению проблем безнадзорных животных, приводит такие данные: в Москве, где программа ОСВВ провалилась, занимаются МБИ — массовым безвозвратным изъятием животных, распихивая их по приютам, где условия близки к концлагерным. Собак на улицах меньше при этом не становится. Москва на МБИ тратит 934,7 млн руб. ежегодно из бюджета. Петербург на ОСВВ тратит 7 млн. В Екатеринбурге, где ловят и уничтожают бездомных животных, в 2015 г. их число было больше, чем в Петербурге, в 6,8 раза, а денег на отлов и убийство потратили в 21 раз больше.

Зоозащитники запустили в сети флэшмоб#ЧерныйПёсПетербург — фотографируются с любимыми собаками, предлагают знаменитостям сделать то же самое. Пишут в Государственную Думу открытые письма, просят принять закон, который позволит по всей стране не убивать, а разумно и гуманно регулировать число животных, ужесточить ответственность хозяев.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ ДОСТУПНЫ ПО ССЫЛКЕ