Когда несколько месяцев назад Елена Якович сказала мне, что приступает к съемкам фильма о Галиче именно для Первого канала, я тоже ушам своим не поверила: Галич и нынешнее государственное ТВ — две вещи столь же несовместные, как пушкинские гений и злодейство. «Не покажут, — говорила я автору. — Или покажут, но выхолостят». «Посмотрим», — усмехалась Лена.

И вот фильм готов к эфиру и стоит в сетке вещания — «в октябре багрянолистом, девятнадцатого дня», как поет в фильме Юлий Ким в своей песне, посвященной лицейской годовщине, мистически совпавшей с днем рождения Галича.

Правда, по давно заведенной традиции показывают фильм глубокой ночью, после общенародных «Голоса» и «Вечернего Урганта» — как «кино не для всех», что, по-моему, и славно: придет на него прежде всего адресная аудитория, а также те, кто случайно задержались у экрана телевизора, а потом, завороженные голосом и магией личности героя, не смогли оторваться и досмотрели фильм до конца.

Сам Галич еще в 1971 году отчасти провидел свое возвращение «через годы, через расстояния» — в песне «После вечеринки», которая звучит в юбилейном фильме:

Елена Якович, признанный автор фильмов о других выдающихся эмигрантах, выдворенных из родной страны или вынужденных ее покинуть — Иосифе Бродском, Викторе Некрасове, Сергее Довлатове, Марии Розановой и Андрее Синявском, — говорит, что новая ее работа выходит без малейших изъятий и цензурных правок.

Версия о том, что телевизионщики специально «спрятали» кино в ночи, желая, по обыкновению, и идеологическую невинность соблюсти, и репутационный капитал приобрести, тоже не оправдывает себя, поскольку показу фильма предшествовала широкая рекламная кампания: промо-ролик начали крутить за две недели до премьеры — в том числе и в прайм-тайм. Так что «глуховатый голос» Галича и фрагменты его самых пронзительных песен «Облака» и «Когда я вернусь» вошли так или иначе в самые разные дома, вызвав, возможно, самую разную реакцию. И это он тоже предвидел:

Дела давно прошедших дней? Как бы не так. Песни Галича, после смены вех, казалось, устаревшие и ушедшие в историю протестной культуры советского периода, за последнее десятилетие так очевидно и наглядно актуализировались, что становится страшно.

Да и судьба его в контексте происходящего с инакомыслящими в творческой среде здесь и сейчас заставляет ужаснуться проклятой повторяемости сюжетов (пусть и не буквальной): «Мы проспали беду, промотали чужое наследство… Возвращается вечером ветер на круги своя».

Фильм Елены Якович не о политике и диссиденте (коим Галич и не был), а о художнике, который враз изменил свою судьбу, потому что просто не мог не писать этих крамольных, с точки зрения власти, песен, в конечном итоге лишивших его карьеры, работы, а в финале — родины. В «Черновике эпитафии» он и сам признается:

А еще фильм Якович — яркое доказательство того, что надо, обязательно надо заводить архивы и над рукописями трястись. Пусть не самому художнику, но людям, осознающим ценность этих документов эпохи. Благодаря которым и сохранились записи и пленки, запечатлевшие живого Галича и его «глуховатый голос». Автор провела огромную изыскательскую работу, обнаружив в частных архивах «всемирного клуба любителей Галича» прежде неизвестную хронику: цветные кадры 60-х из архива кинолюбителя и друга Галича Никиты Богословского, единственную сохранившуюся пленку квартирника в Алма-Ате, где Галича слушает писатель Юрий Домбровский, исходники последней в жизни Галича видеозаписи концерта в Авиньоне, куда слушать его пришел Сартр. В фильм вошла и ранее уже обнародованная, но также чудом уцелевшая съемка первого и последнего официального концерта Галича в Академгородке, негативы которой у Западно-Сибирской студии кинохроники изъял КГБ, но кто-то из киношников спас и долгие годы прятал в отдаленном уголке фильмохранилища проявленную пленку. Сохранились (хотя и по другой причине) подшитые к делу Галича его фотографии в аэропорту перед отлетом (навсегда) в вынужденную эмиграцию, снятые сотрудниками КГБ. И, конечно же, бесценны свидетельства людей, которые дружили с поэтом и помнят, каким он был. Среди тех, кто знал Галича и слушал вживую, Владимир Войнович, тоже вынужденный эмигрант, которого успела снять Елена Якович незадолго до его ухода.

И как завещание современникам и потомкам звучит в фильме страстный призыв художника и гражданина Александра Аркадьевича Галича: