В апреле 2014 года нынешний всесильный правитель Китая, председатель КНР Си Цзиньпин совершил свой первый и пока единственный визит в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) на крайнем северо-западе страны, где десятилетиями сохраняется угроза сепаратизма и сопротивления центральным властям со стороны коренного населения — тюркоязычных мусульман-уйгуров. На встрече с партийно-хозяйственным активом высокий начальник поставил задачу — все местные жители любой этнической принадлежности должны идентифицировать себя только с «нашей великой Родиной, китайской национальностью и китайской культурой».

Ответ на указание товарища Си последовал быстро: буквально через несколько часов после завершения его визита в административном центре СУАР городе Урумчи группа подпольщиков швырнула несколько бомб, а затем бросилась в атаку с ножами в руках у центрального железнодорожного вокзала. Трое китайских переселенцев были убиты, около восьмидесяти получили ранения.

Новый наместник

Си Цзиньпин, судя по всему, воспринял эту вылазку как личное оскорбление, и политика властей в Синьцзяне серьезно изменилась: была поставлена задача уничтожить малейшие корни сопротивления. В СУАР уже через год после визита председателя КНР появились первые лагеря по «переделке людей путем просвещения». Поначалу они были небольшими, а уйгуры попадали туда всего на несколько дней или недель. Параллельно шло тотальное закручивание гаек, усилилась система повальной слежки. Но усилия были признаны недостаточными —

Были свидетельства о том, что их влекла туда не столько романтика «мусульманских интербригад», сколько прагматическое желание получить военный опыт и потом применить полученные навыки у себя на родине.

Короче, ситуация была признана тревожной, и в СУАР в августе 2016 года был переброшен новый наместник — член Политбюро ЦК Компартии Китая Чэнь Цюаньгуо, который до этого отлично показал себя в подавлении национального сопротивления в Тибете. Именно при нем, как сообщается, в Синьцзяне полностью оформилась мощная система лагерей по перевоспитанию. По оценке одной из комиссий ООН, в них содержится порядка миллиона представителей мусульманской части населения СУАР, которая составляет примерно 10–12 миллионов человек.

Пекин долгое время упрямо отрицал наличие лагерей как злостную клевету, направленную на вмешательство во внутренние дела Китая. Однако тактику пришлось изменить — слишком много всплыло подтверждений, включая внутренние документы администрации СУАР. К тому же спутниковая разведка четко фиксировала расползание по территории района странных огороженных объектов. Короче, 9 октября законодательное собрание СУАР утвердило поправки к местным уложениям и впервые официально признало наличие в районе объектов по перевоспитанию «лиц, испытавших на себе влияние экстремизма». Цифра в миллион человек, правда, не подтверждается, а 16 октября председатель правительства СУАР Шохрат Закир, уйгур по национальности, дал интервью китайскому государственному информационному агентству «Синьхуа», в котором утверждал, что такие учреждения вносят теперь огромный вклад в безопасность и стабильность в Синьцзяне.

По его словам, речь идет о заведениях, где людям прививают новые профессиональные навыки, дают представления о законах, которые надо соблюдать, и учат китайскому языку как единому средству общения на всей территории страны. Слабая трудовая подготовка и низкий культурный уровень, отметил председатель правительства СУАР, не дают коренным жителям хорошо зарабатывать, что делает их легким объектом для пропаганды со стороны «сил терроризма и экстремизма». Теперь же в СУАР, сказал Шохрат Закир, «день ото дня усиливается атмосфера цивилизованной жизни», и в результате там уже 21 месяц подряд не было зафиксировано ни одного террористического акта или насильственной вылазки.

В лагерь — за пропаганду трезвости

В принятых 9 октября поправках, кстати, конкретизируется понятие экстремизма, за который можно отправиться на «производственное обучение и повышение квалификации».

• Это, например, попытки навязывать религиозные нормы, включая мусульманские обычаи свадеб и похорон.
• Экстремизмом считается отказ от просмотра развлекательных программ по телевидению и вообще нежелание иметь дело с китайскими средствами массовой информации.
• Под то же понятие, конечно, попадают хиджабы и «ненормальные бороды» (на деле в лагерь молодому человеку можно угодить за любую растительность на лице).
• Карается нежелание учиться, разрушение государственной собственности, включая уничтожение идентификационных карточек и повреждение китайских банкнот.
• Экстремизм с последующим наказанием усматривается в саботаже политики ограничения рождаемости.
• На «повышение квалификации», как сообщается, можно попасть даже за попытку отговаривать знакомых от употребления алкогольных напитков.

Китайские власти достаточно умело выстраивают информационную блокаду Синьцзяна — сведений оттуда за границу попадает немного. Однако складывается впечатление, что в лагеря люди попадают на самые разные сроки и содержатся в разных условиях. На 15 суток, например, можно отправиться за отсутствие идентификационной карточки в кармане. За обмен поздравлениями по поводу Курбан-байрама срок будет побольше — кстати, телефонные разговоры в СУАР находятся под жестким контролем, как и компьютеры. На ноутбуки и смартфоны принудительно ставят программы, которые дают властям доступ ко всему содержимому этой аппаратуры.

Есть сообщения и о том, что в некоторых лагерях люди содержатся годами, имеется информация о пытках, однако проверить все это невозможно. Немногочисленные очевидцы рассказывают, что в местах «повышения квалификации» заключенных заставляют петь патриотические песни, скандировать лозунги (типа «Слава партии, слава родине, слава товарищу Си Цзиньпину!»).

Особое внимание уделяется искоренению исламских обычаев, включая традиционную одежду, и, конечно, изучению китайского. Были сообщения о том, что в некоторых лагерях наказывают за попытки говорить на национальных языках и обещают не выпустить на свободу, пока заключенные не сдадут экзамен на знание не менее 3 тысяч иероглифов.

Наблюдатели в Токио полагают, что в Синьцзяне сейчас ставится эксперимент по серьезному изменению национальной политики Пекина. Раньше он десятилетиями придерживался советской линии на то, чтобы все же разрешать меньшинствам иметь собственную культуру, наполняя ее при этом, как говорится, социалистическим содержанием. Однако изучение опыта распада СССР убеждает китайское руководство в опасности такой политики — любая национальная элита, национальная интеллигенция в периоды осложнения внутренней ситуации может стать оплотом и движущей силой сепаратизма. Поэтому курс, как считают некоторые эксперты, взят на более глубокую китаизацию инородного населения особенно в таких сложных районах, как Синьцзян. Их жители по прошествии времени не должны ничем отличаться от коренных ханьцев — ни бытовыми привычками, ни языком общения, ни одеждой.

Юбилей независимого Туркестана

Кстати, раньше надзору и нажиму в СУАР, как сообщается, в основном подвергались уйгуры как потенциальные сепаратисты. Другие народности, например, этнические казахи, вели жизнь более вольготную — к примеру, они относительно свободно ездили в соседний Казахстан. С 2016 года, с прихода к власти в Синьцзяне нового руководства, все изменилось: пресловутое перевоспитание распространилось на всех инородцев. Имеются многочисленные сообщения о том, что в лагеря теперь отправляют и казахов, и узбеков, которых тоже нужно превратить в китайцев.

Ресурсы на перевоспитание и тотальную слежку выделяются серьезные — по официальным данным, в 2017 году ассигнования на поддержание безопасности в СУАР достигли 8,7 млрд долларов, они более чем удвоились по сравнению с ситуацией год назад. Результаты тоже налицо:

Под контролем находится все, что может быть оружием, включая топоры и знаменитые уйгурские кинжалы.

Особенно тщательно власти СУАР готовятся к наступлению 2019 года, когда будут отмечаться две важные даты, способные всколыхнуть местное население. Исполнится, в частности, 75 лет со времени провозглашения в 1944 году на территории нынешнего Синьцзяна Восточно-Туркестанской республики — формально независимой, но под фактическим советским протекторатом. Уйгуры тогда вроде бы обрели независимость, но очень ненадолго. Дело в том, что вскоре после этого в Китае при мощной поддержке со стороны СССР победили коммунисты Мао Цзэдуна. Казалось, что под контроль Москвы попадает самая густонаселенная страна мира, перспективы открывались головокружительные, и Сталин подарил Синьцзян Пекину. Однако уйгуры о коротком периоде независимости не забыли — особенно те, кто эмигрировал за границу.

Наконец, в будущем году исполняется десять лет со времени самой крупной в последнее время вспышки этнического насилия в Синьцзяне. Тогда в Урумчи после слухов об избиении рабочих-уйгуров на улицы вышла возбужденная мусульманская молодежь, она стала громить китайские магазины и закусочные, избивать и резать их посетителей. В кровавой каше погибли 197 человек, в списке раненых числилось более 1700 местных жителей, и многие считают, что число жертв было значительно больше. Впрочем, наблюдатели уверены, что сейчас ничего подобного не повторится, — Пекин извлек уроки и держит свою неспокойную провинцию на дальнем западе под неусыпным контролем.