Создание в России первого частного телеканала, получившего название НТВ, отражено в фольклоре того времени. Вот, например, частушка начала 90-х: «Мы отгрохали канал / С символом горошиной / Отвяжись, худая жисть/ Привяжись хорошая».

Телеканалу НТВ — четверть века. К этому событию приурочен фильм Владимира Чернышева «НТВ 25+» на самом канале, а также сюжеты на дружеских каналах, посвященные юбилею. Бойцы вспоминают минувшие дни — и битвы, где вместе рубились они. Бойцы ныне солидные, благополучные, прошедшие нелегкий, но закономерный путь от «юношеского максимализма до взрослой рассудительности» (цитата из фильма Чернышева).

Сам автор заранее проанонсировал фильм на своей страничке в фейсбуке: «Разбирая архивы к фильму «НТВ 25+», нашел старый, но феерический сюжет, иллюстрирующий, как молоды и наивны мы были. 2001 год. Наемные сотрудники готовы в бою защищать компанию от смены менеджмента — сейчас ясно, что просто помогали работодателям сохранить бабло, а тогда казалось, что защищали свободу слова».

Так Чернышев оценивает самый драматичный эпизод в истории канала, когда произошел раскол и развал старого НТВ, и команда, по словам корреспондента Лизы Листовой, жила «кишками наружу».

А как прекрасно все начиналось под творческим и идейным руководством лидера компании — Олега Добродеева. Идея нового телеканала витала в воздухе, но нужны были люди, готовые не только ее воплотить, но и за нее заплатить. И Добродеев с Евгением Киселевым предложили олигарху Гусинскому к его банкам и газетам присовокупить телеканал. Если кто вдруг подумал, что тогда идеи и денег было достаточно для того, чтобы с нуля создать и запустить новое ТВ, это наивность, граничащая с идиотизмом. Чернышев тут же разъясняет: «Но даже на постсоветском пространстве одних денег было мало — необходимо было одобрение на самом верху. В византийской системе все дороги к президенту вели через его охранника Коржакова, но Гусинский в этих дорогах не заплутал (заплутает через несколько лет). Коржаков как главный свидетель «плутаний» Гусинского авторитетно подтверждает: «Было такое».

Но оказавшиеся потом заложниками финансово-политических игр олигарха члены команды, молодые и азартные, не имеющие опыта «тяжеловесной информационной машины», пока всех последствий этих игр не представляли и просто делали новое и невиданное в стране ТВ.

Один из отцов-основателей НТВ Олег Добродеев в кадрах хроники присутствует постоянно, но интервью не дает. Что существенно обедняет общую картину происходящего 25 лет назад. Зрителю (особенно молодому и в принципе не знакомому с ситуацией 25-летней давности) не понять, что побудило успешного телеменеджера покинуть государственную службу и уйти в неведомое.

Восполняя этот пробел, приведу фрагмент интервью, которое Добродеев дал мне вскоре после своего ухода из компании «Останкино» (ныне Первый канал):

И волей-неволей каждый человек, который здесь работает, несет за это личную ответственность».

Эти золотые слова в концепцию автора фильма (да и в современное понимание Добродеевым роли госТВ) не укладываются. Поэтому история последующего ухода Добродеева из частного НТВ в государственную ВГТРК описывается как драматический, но неизбежный разрыв честного человека и менеджера с Киселевым и Гусинским, чьи финансово-политические игры завели компанию далеко от журналистики.

История 90-х в целом тоже описывается в традиционном для сегодняшнего времени направлении: бандитизм, финансовые пирамиды, чеченские войны, первые теракты, неадекватный (то больной, то пьяный) президент Ельцин — и «ощущение вседозволенности, которое буквально витало в воздухе». «Гусинский входит во вкус — он может шантажировать власть».

Теперь-то «информационные тяжеловесы» трезво осознают, во что их втягивали. «Мы понимаем, насколько серьезно манипулировали нами, журналистами», — признается ведущий «Вестей» Эрнест Мацкявичюс (в кадрах хроники юноша бледный со взором горящим, а сейчас — респектабельный зрелый господин, явно сожалеющий о своем участии в борьбе старой команды за «бабло», а вовсе ни за какую свободу слова). Сожалеют об этом Андрей Норкин и Евгений Ревенко (ныне депутат Государственной думы).

Но, слава богу, с приходом «Газпрома» и нового президента, неготовых играть по правилам 90-х, отвязалась худая жисть и началась-таки хорошая, хотя старая команда еще некоторое время сопротивлялась и чего-то там отстаивала, упорно не желая смотреть правде (и изменившимся обстоятельствам) в глаза. И где теперь тот же Киселев? «На Украине», — с легким презрением замечает автор. А Глеб Пьяных, ведущий хитовой «Программы Максимум», с какой-то неизъяснимой злобой (дело-то вроде прошлое) клеймит Киселева: «Пошел он на … Киселев. Я его не уважал, когда он был первым лицом на НТВ, и меня просто с души воротило это адское позорище, когда он с умным видом рассказывал про алюминиевые войны, о которых я писал в «Коммерсанте». Алле, Киселев, как там на Украине?»

Не дает ответа Киселев — его к участию в юбилейном проекте не приглашали. И Светлану Сорокину не приглашали (а если б и пригласили, она бы, по ее собственному признанию, не пошла).

Леонид Парфенов присутствует в хронике: как иллюстрация того, что не все так называемые борцы за свободу слова, отказались тогда от сотрудничества с новой властью на канале. Были и те, кто поступился принципами. А то, что его «Намедни» уже при новой власти закрыли, — так сам Парфенов, оказавшись в творческом тупике, этого хотел, радостно замаскировав естественную смерть программы под насильственную (удивительно, что эти слова произносит не автор фильма, а Павел Лобков, вроде бы ученик и соратник Парфенова).

А вообще-то «НТВ никогда не живет прошлым и никому не советует, — заключает Владимир Чернышев. — Изменяются интересы общества (теперь от ТВ ожидают позитивных новостей и развлекательный контент). Не надо стареть, НТВ!»

Эрнест Мацкявичюс, автор большого юбилейного сюжета в программе «Вести», и вовсе обошелся без упоминания «крамольных» фамилий. Вальяжно прогуливаясь по коридорам обновленного в начале третьего тысячелетия НТВ, он ностальгически заключает: « Где бы мы ни оказались и где бы ни выполняли свою работу, этот зеленый шарик навсегда будет в нашем сердце, навсегда останется неотъемлемой частью нашей души и профессии. Потому что новости — наша профессия». И еще вспоминает: «Буковку «Н» в названии телекомпании решили не расшифровывать». Старожилы меж тем припоминают, что само НТВ в самом начале своего тернистого пути, предлагало на выбор три варианта расшифровки собственной аббревиатуры: «Независимое ТВ», «Нормальное ТВ» и «Наше ТВ». Однако прав Мацкявичюс: сегодня пусть будут просто три буквы. Не надо расшифровывать.