• Вот лишь самые свежие новости из мира отечественной адвокатуры. В Краснодаре 28 сентября Ленинский районный суд арестовал на два месяца адвоката Михаила Беньяша, которого при задержании сначала избили, а потом возбудили против него два уголовных дела — по статьям 318 ч. 1 о «применении насилия к представителю власти» (следствие считает, что Беньяш три раза ударил полицейского в лицо, а также укусил за руку) и ст. 294 УК РФ о «воспрепятствовании правосудию».
• В Барнауле сотрудники Центра «Э» заставляют адвоката фигурантов уголовных дел о репостах Романа Ожмегова отказаться от защиты своих клиентов, угрожая в противном случае проблемами самому адвокату. Ожмегова уже пригласили в СК по Алтайскому краю для дачи объяснений по факту того, что он якобы разбил лица четырем сотрудникам отдела «Э» (!).
• В Москве 28 сентября Бутырский районный суд Москвы оставил под стражей до января 2019 года адвоката Андрея Маркина, находящегося в СИЗО уже больше года: якобы он вымогал деньги у своего несостоявшегося клиента. В деле нет ни подтверждающих это прослушек, ни задержания с поличным, ни даже отпечатков пальцев. Есть только несостоявшийся клиент, как оказалось, сотрудничавший с операми из 6 ОРЧ по СВАО, которые и отпустили его внезапно из-под стражи. А если кто-то вышел, кто-то должен сесть — система-то до неприличия палочная.

В других регионах адвокаты все чаще подвергаются административному и уголовному преследованию лишь потому, что кому-то своей деятельностью перешли дорогу.

Напомним вкратце хронику преследования. Михаил Беньяш, работающий в адвокатуре около десяти лет и специализирующийся на уголовных и гражданских делах, приехал в Краснодар накануне несанкционированного митинга против пенсионной реформы, который прошел в городе 9 сентября. До и во время акции полиция здесь задержала больше 60 человек, восемь из них получили административный арест на срок до 15 суток. Беньяш планировал защищать их. Но вечером 8 сентября адвокату позвонили из полиции Краснодара и потребовали явиться в участок, сказав, что его машина числится в угоне. На следующий день, 9 сентября, когда Беньяш вышел на улицу, к нему подъехала серая машина. Двое людей в штатском силой посадили его туда. С Беньяшом была его приятельница Ирина Бархатова. Она начала снимать происходящее на видео — у нее отняли телефон. По ее словам, когда Беньяш пытался позвонить, один из задерживавших выхватил у него телефон и начал душить, стал выдавливать ему глаза, бил головой о кресла и надел наручники. Когда машина подъехала к воротам ОВД, оперативник «буквально выкинул Мишу из машины лицом в асфальт».

11 сентября Ленинский суд арестовал Беньяша на 14 суток «за неповиновение распоряжению полицейских». В рапорте полицейские написали, что Беньяш «добровольно» сел к ним в машину, стал «спровоцировать драку, бился головой о стекло автомобиля, наносил себе телесные повреждения». А неповиновение, по версии полицейских, заключалось в том, что они очень просили Беньяша не наносить себе увечья, а он продолжал избивать себя. Бархатову как ключевого свидетеля суд выслушать отказался.

21 сентября СК по Краснодарскому краю возбудил против Беньяша уголовное дело «за воспрепятствование осуществлению правосудия» (до 4 лет лишения свободы). СК вдруг вспомнил, что еще в мае 2018 года адвокат, защищая клиентку, «неоднократно перебивал» судью, «давал [судье] указания» и демонстрировал «противоправное поведение в холле суда».

23 сентября, за шесть часов до истечения срока административного ареста, против Беньяша завели второе уголовное дело «за сопротивление сотрудникам полиции» (до 5 лет лишения свободы). Тот же полицейский, который обвинил адвоката в избиении самого себя, на этот раз обвинил его также в том, что Беньяш добровольно сел в машину к полицейским, а затем покусал их и избил. При этом следствие ссылалось на результаты судмедэкспертизы, в которой говорилось, что на телах полицейских «нашлись» следы от укусов и кровоподтеки.

28 сентября судья Ленинского районного суда Краснодара Диана Беляк отправила Беньяша в СИЗО на два месяца (по двум уголовным статьям). Мотивировка ареста: адвокат «может скрыться, угрожать свидетелям и уничтожить доказательства». Какие, естественно, не уточнялось. Свидетелей защиты судья Беляк выслушать отказалась, и в первую очередь свидетельницу Бархатову, которая снимала на видео, как Беньяша затаскивают в машину и как его били. Отказалась судья и приобщать диск с видео задержания. Она даже отказалась его просмотреть.

Ну и, наконец, не сочла серьезным обстоятельством и то, что у Михаила Беньяша двухмесячный сын, а его супруги в настоящее время предстоит операция в другом регионе.

На следующий день после ареста Беньяша более 370 адвокатов из 50 регионов России направили обращение в Федеральную палату адвокатов с просьбой взять ситуацию под контроль и обеспечить эффективное расследование обстоятельств случившегося. Федеральная палата адвокатов назвала арест Беньяша незаконным. Президентский совет по правам человека потребовал «тщательно расследовать» обстоятельства задержания адвоката.

Amnesty International признала адвоката Беньяша узником совести, которого «лишили свободы исключительно в связи с его правозащитной деятельностью».

Впрочем, большинство адвокатов страны эту историю с их коллегой не заметили. Что не так в адвокатском сообществе и какие механизмы должны заработать, чтобы адвокаты были более солидарны друг с другом?

«Выяснилось, что мы очень уязвимы» 

— Выяснилось, что мы очень уязвимы для подобного рода нападок правоохранительных органов. Сейчас многие из нас поняли, что даже адвокат может быть в любой момент похищен, избит и привлечен к уголовной ответственности совершенно на пустом месте.

Делом Беньяша занимается команда из 15 человек, которые раньше общались изредка только в фейсбуке. А сейчас они действуют как единый организм. Мишу пришли защищать даже те адвокаты, которые работают исключительно в арбитраже. Сейчас нам нужны дополнительные идеи, так как происходит очевидный запредельный произвол и его нужно выбивать юридическими способами, а суд не дает. Нам просто затыкают рты.

Для нас все в деле Беньяша очевидно. Тем более сейчас идет информкампания по очернению Беньяша, все аргументы сводятся к его личности: такой-сякой, был судим, плохо писал обо всех и вообще человек нехороший. Но речь не о его личности. А о том, что

В обращении 370 адвокатов к ФПА мы просили назначить кого-то из авторитетных адвокатов, чтобы он фактически вступил в дело, с целью даже не столько защиты одного Беньяша, а с целью защиты всего адвокатского сообщества. Чтобы этот авторитетный человек из федеральной палаты адвокатов сам разобрался в доводах (избивал ли Беньяш сам себя, а потом обвинял в этом полицейских). Из Москвы на суд приезжал зампред комиссии по защите профессиональных прав Адвокатской палаты Москвы Александр Пиховкин. Подключился Генри Маркович Резник. Но он у нас один за всех борется всегда.

«Если мы, адвокаты, не можем защитить коллегу, как мы можем представлять интересы наших доверителей?» 

— К сожалению, наше сообщество разделилось на тех, кто выражает активную готовность Беньяшу помогать, и тех, кто с учетом несогласия с его политической позицией говорит о том, что преследование со стороны властей носит пусть возможно не совсем законный, но все же скорее оправданный характер и как бы Беньяш сам виноват в том, что с ним случилось.

Такая позиция характерна для любых дел, имеющих определенную политическую подоплеку, и по большому счету адвокаты, спорящие между собой, в данном случае является обычным срезом нашего общества: разрозненного, обозленного, конфликтующего.

Полагаю, что вне зависимости от того, согласны адвокаты с политическим кредо лица, привлеченного к ответственности, или не согласны с ним, они должны консолидированно протянуть коллеге руку помощи с учетом того, что ситуация со стороны властей выглядит откровенно надуманной, а ни одного доказательства факта противоправных действий Беньяша мы пока не увидели. На мой взгляд, было бы целесообразно, чтобы защита Беньяша осуществлялась не отдельными энтузиастами от адвокатуры, а органы адвокатского самоуправления тщательно изучили сложившуюся ситуацию, делегировали вопрос защиты коллеги наиболее опытным и авторитетным адвокатам и подняли проблему до уровня постоянных обсуждений с руководителями СК, Генпрокуратуры, Верховного суда, регулярно комментировали ситуацию с несправедливым преследованием Беньяша в СМИ.

При этом защита Беньяша должна использовать все инструменты обжалования, в том числе обращения за защитой в Европейский суд. Если мы, адвокаты, не можем защитить своего коллегу, то как можно говорить о способности защитить наших доверителей?

Когда подобная ситуация случилась с адвокатом Владимиром Дворяком (был осужден на 400 часов обязательных работ за разглашение данных предварительного расследования. — Ред.), консолидация сообщества и участие в его защите лидеров адвокатского сообщества позволила не только добиться вынесения оправдательного приговора, но и изменить уголовно-процессуальный закон.

«Адвокатское сообщество должно протестовать» 

— Я, как все, отслеживаю и на постоянной связи с адвокатами, защищающими в судах Михаила Беньяша. Мне лично уже ясно, что в его действиях, которые квалифицированы как нарушение административного законодательства, состава нет. Ну и, конечно, возбуждение уголовного дела о «воспрепятствовании правосудию» — это абсолютная дикость. Следователи съели что-то не то.

С уголовным делом о «применении насилия» тоже будем разбираться. Нужно получить заключение судмедэксперта о механизме получения Беньяшом повреждений. Эта экспертиза может дать категорический ответ, что они не могли быть причинены ударами головы о обо что-то, а только ударами чем-то по голове.

Адвокатское сообщество должно протестовать. В рамках закона, который есть, разумеется. Других законов у нас нет. А то нас могут обоснованно упрекнуть, что мы вмешиваемся в деятельность суда.

Как поведут себя адвокаты страны в дальнейшем — сказать за всех трудно. Я с коллегами дело это оставлять не буду. Сейчас мы ждем апелляции по административному задержанию. Дождемся и будем работать дальше.

«Тренд на обнесение деятельности адвоката красными флажками» 

— Адвокаты — сравнительно небольшая группа граждан, немногим более 70 тысяч по всей стране. Следуя многовековой традиции, мы называем себя адвокатской корпорацией, и это неслучайно. Мы не способны к эффективному взаимодействию друг с другом без ощущения своей принадлежности к корпорации.

Нужно стремиться к консенсусу в адвокатской среде по принципиальным вопросам и по так называемым «вызовам времени». Готовы ли мы допустить, что мнение коллеги, не совпадающее с нашим собственным, может иметь под собой основания? Готовы ли мы признавать за коллегой «право на права» при личной неприязни к нему или неприятии его деятельности?

Консенсуса нельзя достичь за счет дисциплины. Нынешний тренд на обнесение деятельности адвоката красными флажками как в сфере процесса, так и в области профессиональной этики представляется в долгосрочной перспективе неэффективным.

Законодательство даже в нынешнем виде в состоянии охранять права адвокатов.

Адвокатское сообщество вправе ожидать от органов адвокатского самоуправления четко артикулированных суждений по каждому случаю нарушений прав адвоката. Необходимо ввести в сознание адвоката мысль о том, что корпорация всегда выступит в защиту его профессиональной деятельности безоговорочно, руководствуясь принципом добросовестности действий адвоката. Принцип добросовестности адвоката служит в нашей профессиональной деятельности аналогом принципа презумпции невиновности в общеправовом смысле, и адвокаты вправе рассчитывать на его неукоснительное соблюдение.

Наконец, давайте не забывать и о личной инициативе адвокатов по объединению для участия в защите профессиональных прав. Для многих моих коллег выступление в защиту нарушенных прав других адвокатов — это осознанная необходимость, способ самозащиты прав. Адвокатское сообщество имеет все основания относиться к таким проявлениям солидарности как к ресурсу, который свидетельствует о неочевидных процессах внутри корпорации по формированию самоуважения к адвокатской профессии.