— Это подарок с елки — там конфеты были, коробочку сохранил, поставил на пианино и иногда в ней прятал бутылочку, — рассказывал про кремлевскую башню на собственной голове москвич Александр Владимирович ранним вечером первого дня рождения «Зарядья». Мы сидели под куполом Большого амфитеатра, с открытой сцены грохотало «Мама Люба, давай», рядом буянили нарядные дети, и плясала босоногая женщина в шляпе. — А потом пришел футбол, приехали чуть ли не фараоны египетские — надо было переплюнуть. Я вот сюда посадил волка Забиваку, — бывший сотрудник журнала «Советский Союз», а в 90-е — «исполнительный директор по хозяйственной части» соседней церкви Зачатия Анны постучал по золотой короне у основания башни. Основание крепилось к строительной каске. Вместо Забиваки на видном месте красовался значок «Всей семьей на выборы».

Александр Владимирович сегодня отдавал гражданский долг с женой. После прошлись в годовалых березках — мимо экскурсионных групп и митингующих («Меня реформа не задевает, я-то уже на пенсии»), присели отдохнуть под ритмы эстрады. Они и не знали, что прямо под ними уже ходят первые гости нового концертного зала «Зарядье». Вообще-то, по-настоящему первые были накануне — во главе с президентом, мэром и патриархом. Сегодня играл Российский национальный оркестр, и билеты уже можно было купить. Хотя бы с рук, как сделал португалец в сияющих ботинках, что переждал чемпионат мира и приехал в Россию на классику. Билетик перед началом спрашивал не он один. Зал строили три года — в общем-то, рекордный для такого проекта срок, но любопытство накопилось.

Сначала мы с другими женщинами на шпильках увлеченно играли в квест «Найди бельэтаж или амфитеатр» — трансформирующие механизмы могут превращать пространство из одноуровневого в поступенчатое за 40 минут, поэтому здесь обещают и джаз, и эстраду, и форумы, и даже балы. Потом я сидела на бельэтаже, португалец — в партере за оркестром, лицом к Михаилу Плетневу и спиной к собранному вручную по старинным технологиям органу. Струился волнами зал, пела Татьяну из «Евгения Онегина» Красимира Стоянова, и мы слушали в окружении акустических панелей с содержанием дерева «махагони» — лучшего материала для реверберации и отражения звука. Под потолком, в пространство над которым спрятано все звуковое оборудование и подвесы, что позволяет проводить симфонические концерты без звукоусиления.

Во втором отделении давали Чайковского, и я пошла смотреть «Симфонию № 5» на улицу. Места в Большом амфитеатре еще оставались. На скамеечке неподалеку сидели совсем седой Олег Васильевич с женой в синем платье. Приехали культурно отдыхать с «Академической» — все концерты из зала «Зарядье» транслируются на огромном экране с задником в виде Кремля — без «махагони», зато бесплатно.

— У нас времени свободного немного, но сегодня решили погулять — День города, первый раз в Зарядье концерт, а мы любим музыку, — прогремели финальные аккорды, Олег Васильевич прочитал мне свои приветственные стихи: «О женщина, тебя природа создала…», похвалил оркестр и перешел к парку в целом. — Напишите, что людям нравится. Виды красивые, а еще очень интересно было посмотреть, выживут ли цветы. Раньше только Парк Горького был, мы там в 50-е на коньках катались.

— Сейчас иногда сюда приходим — я природу люблю, а здесь как в лесу на полянке, — замечталась Галина, которая до приезда мужа успела пройтись с экскурсией, погрузиться в историю природных зон и выяснить, что за розовые цветы растут на болотах. — Нам Сергей Семенович разрешил на электричках ездить, уже в Твери были, Оку посмотрела, планируем Ярославль. Ездим еще теперь постоянно в лес за грибами. В этом году бруснику собирала. Поставила рюкзак на землю, а потом как закричу: «Змея!» Так что будьте осторожнее, вдруг и сюда принесли. Я новости слушаю — все время рассказывают, что в разных районах у нас теперь змеи водятся, которых футболисты завезли из экзотических стран.

— Ну, ты страх-то не наводи на корреспондентов, — пожурил Олег Васильевич и повел жену к метро «Китай-город». Рядом возвращалась с концерта «внутри» другая седовласая пара, но тут долгого разговора не получилось.

— Мое мнение — напрасно сломали гостиницу, прекрасное здание было, — на ходу буркнул мужчина, тяжело опираясь на скользящую по брусчатке палочку. — Концерт — очень хороший. Чистый звук, нет эха. Но дом этот можно было построить в другом месте, хоть в Чертаново — Москва большая.

В Зарядье совсем стемнело. Сиял «дом», церкви и девушки на лавочках амфитеатра — головой на мужских коленях, лицом к небу, боком к Кремлю. Выплывали на свет фонарей из мрака полицейские и шары со светодиодами, буянили дети.

— Можно потанцевать с вашим мужчиной? — обнаглела я где-то в начале двенадцатого. Я услышала эти звуки еще у подножия горки с многострадальными низкорослыми растениями средней полосы — первым громким хайпом Зарядья образца 2017 года. На горке темнели застывшие на виду силуэты — два в одном. Внизу у «Ледяной пещеры» были латинские танцы.

Кубинец Майкл Родригес стал моим на целую бачату. Он кружил меня между огромной матрешкой, парой за сорок, совсем молодыми девчонками со своими парнями, а где-то вдали били куранты кремлевской башни. Анна, Майкл и Ариана приходят сюда почти каждую пятницу и воскресенье — в Парке Горького устраивает только субботний ди-джей. Здесь современная музыка и девочки, которые видят такого вот преподавателя Майкла и записываются в танцкласс, а потом уже как наркотик — каждые выходные в Зарядье. А еще сюда приходят знакомиться мальчики — так говорит Анна.

А в двух шагах — заросли берез с пятачками лавочек. И горят на земле тусклые фонари, и в тишине сидят на каждом пятачке бок о бок по двое. Идешь по тропинке и все ждешь, что вот сейчас кто-то гаркнет: «Зря сидите! Жилплощали в этом году не предвидится».

В Москве полночь, и на Парящий мост уже притащили магнитофон, и снова танцы, и целуются ровно на кончике над рекой, и замирают над трафиком с огромными букетами роз, колясками, потертыми пакетами из «Ашана»…

В половину первого ночи на верхней лавочке амфитеатра под создающей микроклимат с единой температурой уникальной «Стеклянной корой» площадью 8500 м2, по соседству с теплолюбивыми растениями готовился ко сну Мартин. Он приехал в Россию три месяца назад, спасаясь от «президентских выборов и войны» в родной Нигерии. Говорит, визу получил без проблем, а вот дальше не задалось. Первые два месяца жил в «апартаментах», последний — где придется.

— Москвичи и россияне вообще очень френдли, они не берут домой спать, нет, но могут купить еды или дать немного денег, — рассказывал он, взбивая рюкзак. — Я пытался найти работу, чтобы снимать жилье, но скажу тебе честно — Россия в этом плане не о’кей. Здесь даже по-английски никто не говорит. Чтобы устроиться на работу, нужно быть гражданином. Италия, Германия, даже Польша — другое дело, там помогают иностранцам. Было бы проще, остался. Конечно, я еще попытаюсь…

Пытаться Мартину оставалось до декабря. За пределами коры уже ощутимо щипалась осень, но еще лежали по-летнему полураздетыми в гамаке у болота Денис заездом из Питера и Ева с Таганки — лицом друг к другу, ее ноги поверх его колен. Вообще-то, они оба из Тольятти, работают в разных столицах, встречаются в Москве.

— Посидели в ресторане, выпили вина дорогущего, подождали, пока дети освободят гамак и сели дальше общаться. А можно ваше удостоверение посмотреть? Извините, у меня по профессии паранойя, — вежливо попросил бородатый «безопасник» Денис.

— А то, может, вы просто третьей хотите прилечь, — засмеялась Ева.

— Всякое про ночное Зарядье говорят, да? — кажется, поняла я Еву.

— А что в Зарядье может происходить ночью? — заинтересовался Денис.

— Главный архитектор Москвы говорит — занимаются сексом. «Небывалое количество случаев», — озвучила я очередной переплюнувший лишайники хайп.

— В центре Москвы на самом деле очень много таких мест, где… Ой, шишки падают, — остановила Вселенная Еву.

— Не шишки, а желуди — под дубами лежим, — пробурчал Денис.

— А где еще в Москве так полежишь? — вернулась на безопасную территорию Ева. — Парк Горького перенасыщен, вчера там ди-эм-си пати какая-то была, до этого велопарад, народ круглосуточно кишит. А здесь ночью можно побыть наедине с природой. Я вот пришла в 9 вечера, посмотрела симфонический концерт в ожидании мужчины… Правда, не очень понятно, на что 14 млрд потратили.

— А мне плевать, сколько Зарядье стоит. Сколько стоил полет в космос первый? — спросил нас с Евой Денис. — Это же мечта людей — вот вы заколебали, товарищи капиталисты, сделайте что-то для народа, а не офисы. Вот сделали. С точки зрения политтехнологий осуществили важный маневр. Для чего — другой вопрос. Но сделали. Если мы поделим 14 млрд на ежегодное посещение этого парка, окажется, что это копейки.

По статистике пресс-службы, парк за год посетило около 11 млн человек. Четверо в два часа ночи понедельника все еще сидели на Парящем мосту. Я прошла мимо двух глухонемых девушек с бешено мелькающими в разговоре пальцами. Остановилась около москвичей Андрея и Саши. Журналист и строитель, однокурсники, не виделись пять лет, один вытащил другого наконец показать Зарядье — «наш маленький Централ-парк». «Работящие», с детьми, поэтому — ночью.

У церкви Зачатия Анны (первое упоминание в 1493 году) слушали телефон четыре молодые женщины. Одна танцевала. Окапывали фонарный столб люди в оранжевом. Бурлил посреди «Гастрономического центра Зарядье» огромный чан, люди в колпаках строгали что-то на завтра. Спал в тепле Мартин. И только «Камчатка» совсем опустела. Наверное, зря главный архитектор рассказал про камеры — придется придумывать новый хайп. Теперь уже зимний.