— Несовершеннолетних на работу берете?

— Нет, конечно. С законом и документами у нас полный порядок, как и с молодыми сотрудниками. Пройдитесь по библиотеке, сами увидите.

— Это и есть плоды ваших преобразований, о которых мы говорили два года назад на пике скандала из-за уволенных вами сотрудников?

— В том числе. Результаты остальных сведены в публичном годовом отчете, который даже на меня произвел впечатление.

— Похоже, не только на вас, но и на правительство, раз вас назначили в самую знаменитую библиотеку страны.

— Я не могу однозначно сказать, что это какая-то оценка лично моих заслуг. Это скорее признание правильного пути или правильных находок нашей команды. Значит, многое из того, что было сделано, совпадает с приоритетами читателей, государства и с тем, что должно происходить в обществе.

— Что вы считаете своим главным достижением?

— Аудитория наших читателей увеличилась вдвое — в 2016 году было 86 тысяч, а в 2017-м уже 155. И это под аккомпанемент пессимистов о том, что никому не нужны книги, библиотеки в эпоху интернета отжили свое.

— То есть вы посрамили тех, кто утверждает, что в библиотеки ходят только пенсионеры и бездельники.

— Скорее, учли свежие веяния. Аудитория стала очень требовательной и чувствительной к своим интересам. Как только в Иностранке появились новые культурные центры — «Франкотека», Славянский центр, центр Pearson, — пошли новые люди, в основном до 35 лет. Мы стали выглядеть таким, знаете, современным учреждением, куда хочется приходить. Возможно, слишком смелое заявление, но мы становимся модным местом. Наши читатели выкладывают фотографии в инстаграм, и такой сетевой эффект получается — людей приходит все больше и больше. И не только кофе попить. А у нас теперь фантастически вкусный кофе.

— Кофе — фактор проверенный.

— Есть другой, гораздо более важный. Мы вернулись к нашим корням. Со времен первого директора, Маргариты Ивановны Рудомино, библиотека была центром изучения языков. Сейчас мы открыли Академию Рудомино, где можно изучить немецкий, испанский, французский, скоро появятся итальянский, норвежский. Кооперируемся только с высочайшего класса государственными институциями — Гете, Данте, Сервантеса.

— Комплектование удалось наладить, приток книг увеличился?

— Увеличился. Тем не менее я недоволен, он недостаточен. Федеральные библиотеки комплектуются за счет обязательного экземпляра того, что печатается в России. Иностранке, по определению, этого недостаточно, мы можем позволить себе покупать лишь 4-5 тысяч книг. Если сравнить с 2013 годом, то наша покупательная способность упала раза в три, — падение рубля, повышение цен, инфляция — так что приходится искать дополнительные источники финансирования.

— Оппоненты утверждают, что вы стремитесь извлечь прибыль из каждого метра площади.

— Я стремлюсь извлечь не прибыль, а пользу для читателей. Можно пройтись по библиотеке с собаками-ищейками, можно вооружиться увеличительным стеклом, но не найти следов каких-то бутиков или, что там говорили, саун, чего-то еще… Я очень просил бы господ-оппонентов научить нас на каждом метре зарабатывать. Пока у нас был один позитивный опыт: ремонт атриума, внутреннего двора, полностью сделан за счет спонсорских денег. И это хороший кейс, как сказали бы наши посетители. Мы ничего не продавали, не торговались, просто нашлись люди, которые четко чувствуют, что происходит нечто полезное, и это нужно поддержать.

— А не обязанность ли это государства, которое c высоких трибун все время говорит про важность культуры и гуманизации общества?

— Согласен. У библиотек нет возможности зарабатывать достаточно средств. У нас, конечно, растет поток внебюджетных денег, но не то, чтобы сильно. Я убедился, что самые лучшие инвестиции — в аудиторию. Как только мы по нашей программе помогаем запустить сельскую библиотеку, все меняется: тут же местные власти понимают — о, там же люди, там же электорат!

— Так вы просто в фарватере майского указа президента, распорядившегося оказать содействие развитию муниципальных библиотек!

— Мы раньше указа начали. Это один из лучших проектов Иностранки — создание успешных региональных библиотек. Очевидно, это тянет на статус национальной программы, и вполне возможно, в правительстве сочли, что нужен несколько другой статус для людей, которые этим занимаются.

— Ну, Ленинка все-таки не сельская библиотека.

— Я про это и не говорю. Я говорю, что Иностранка занимается интересными проектами, и это, возможно, стало оценкой ее работы и повлияло на мое назначение.

— Возможно, и ваша идея о том, что книги огромной библиотеки необязательно должны быть сосредоточены в одном месте пришлась ко двору? Ведь сейчас затевается огромное строительство нового здания Ленинки на Коммунарке.

— Знаете, библиотекари должны оперировать документами, а не слухами. Давайте обратимся к некоторым документам.

— Давайте.

— Если посмотреть на интервью господина Федорова, назначенного директором Ленинки в 1998 году, то его основная мысль звучала так: Ленинка, великая библиотека, подошла к абсолютнейшему краю, мы тонем в документах, и необходимо в течение года начать строительство книгохранилища. Десять лет и 3 млн документов фонда спустя, в 2009 году, на должность директора был назначен господин Вислый. И в его интервью был почти копипаст — Ленинка подошла к краю, и не позже 2011-го необходимо приступить к строительству книгохранилища.

Не нужно искать виноватых, отчего ситуация не изменилась, их не найдешь, это результат сложной системы взаимоотношений. Но уверен, что сейчас придется проинвентаризировать системные задачи и наконец-то выработать систему решения застаревших проблем.

— Гнездилов не очень мог с этим справиться?

— Владимир Иванович был исполняющим обязанности, а когда ты и.о., тяжело что-то делать с перспективой на 2—3 года. Людям важно понимать, кто будет гарантом длинных договоренностей. Я думаю, к нему никаких претензий быть не может.

— Чем вы займетесь в первую очередь?

— Ленинка — великое учреждение, тут невозможно ничего делать с наскока, надо сначала все изучить.

— Начало строительства — не первоочередная задача?

— Я не знаю деталей этого проекта. Через неделю у меня будет уже гораздо больше информации. Но понимаю, что это первоочередная задача для библиотеки, где поток документов около 300 тысяч в год.

— Есть ли у вас представление, как можно поделить фонды Ленинки — что оставить, что свезти на Коммунарку?

— Очень, очень сложный вопрос, я не очень понимаю, как можно механическим образом поделить фонд по принципу «новые — туда, старые — сюда». Тем более нельзя отделить аудиторию от фондов. Нужен системный подход. Конечно, задача, как все в нашей жизни, пересекается с финансами, но, прежде всего, нужна четкая библиотечная концепция — принципы работы фондов, обслуживания читателей на нескольких площадках…

— У вас есть команда экспертов, способных в этом помочь?

— Я уверен, что в Ленинке работают настоящие профессионалы и не думаю, что нужно приводить новых библиографов или специалистов по фонду.

— Как вы узнали о своем назначении?

— Эсэмэска из министерства культуры: «Поздравляю».

— Но вы же не будете говорить, что с Мединским этого не обсуждали?

— Безусловно, теоретически обсуждалось, но это решение правительства, здесь никто не может дать гарантий. Поэтому для меня это до сих пор немножко шок, все не так уж и легко. Мне очень хорошо в Иностранке, здесь мой дом, и каждый день я прихожу сюда с радостью.

— Кто будет новым директором?

— Важный вопрос для меня. Переход в Ленинку — большой вызов, но не меньший вызов для меня, чтобы в Иностранке все было хорошо. Нам удалось повысить заработную плату, запустить много проектов. Мне кажется, что год-полтора не надо затевать новых проектов или вкладывать какую-то реформаторскую сверхэнергию. Коллектив Иностранки сейчас способен выполнить самые амбициозные задачи, здесь работают удивительные, уникальные профессионалы и новые, молодые сотрудники, не такие опытные, но не менее преданные своему делу. Я уважаю и ценю каждый день работы с ними.

Но что будет дальше? Вопрос к министерству. Надеюсь, к нам прислушаются, когда будет решаться вопрос о назначении директора. Пока останется исполняющий обязанности, кто-то из моих заместителей.

— По крайней мере, нестрашно, что придет новый человек и сразу все переиначит.

— У меня не будет обиды точно. У всех было такое же опасение, когда я появился в Иностранке. Но, знаете, Иностранка обладает очень крепким ДНК, очень крепким кодом. И не получится кардинально изменить, и не нужно. Суть Иностранки — деятельность международного свойства. Главное, чтобы новый директор обладал сильным бэкграундом в международной деятельности.

— Которая как раз осложнилась в связи с политической ситуацией. Вы, по-видимому, из первых почувствовали это охлаждение?

— Не могу сказать, что есть охлаждение. Все наши международные проекты только растут. Я являюсь еще главой международной секции российской библиотечной ассоциации, и по нашей инициативе на Конгрессе ИФЛА в Малайзии, в котором участвуют специалисты библиотечного дела со всего мира, впервые за долгое время был наш стенд, представлены национальная электронная библиотека, федеральный проект модернизации муниципальных библиотек, другие инициативы библиотечного сообщества. Мы получили много восторженных откликов от коллег, радующихся, что Россия вернулась и стала заметным игроком на международном поле.

— Однако проект сотрудничества Иностранки с американской Библиотекой Конгресса не состоялся?

— Контакты продолжаются, но там смена руководства и у него много первоочередных задач внутри. Однако связи мы не теряем. Даже если никто не кидается к нам с распростертыми объятиями, нужно иметь много терпения, здесь наша работа должна быть вдолгую.

— Какие настроения царят в Ленинке? Они возмущены, они расстроены, они надеются?

— Я был сегодня в Ленинке и не заметил какой-то настороженности или враждебности. У меня нет иллюзий, что все будет гладко, но, думаю, мы найдем общий язык.

— А что жена сказала по поводу перемены участи?

— А у вас можно в газете писать не очень печатные выражения?

— Найдем способ.

— Моя жена немка, я вроде вполне сносно знаю немецкий, но тут сказала нечто непереводимое. Она доверяет моей интуиции, и хотя понимает, что впереди не самые простые годы, меня, конечно, поддержит.

— Ну, это если вы удержитесь в должности.

— Точно.