— Какие цели, по-вашему, преследует проект Минэкономразвития?
— История про макрорегионы очень давняя. Новое районирование активно обсуждалось еще в 2003, 2004 и 2005 годах. Макрорегионы рассматривались как альтернатива укрупнению, чтобы увязывать с их учетом планы и инвестиции. Сейчас эту идею реализовали, но совершенно с небольшим размахом. Просто предложили районирование, которое немного напоминает советское: тогда их было девять, теперь сделали детальнее — 14.
Но суть в том, что разделят, а никаких полномочий и ресурсов на этот уровень передаваться не будет.
— Он может как-то способствовать экономическому росту?
— Представьте, что вы платьице другое надели — тело от этого не поменялось. Ваше платьице в ситчик или в горошек? Сильно это способствует вашему развитию? Если принимаются правильные инфраструктурные решения (например, куда инвестировать в первую очередь, как это поможет связать территории), может быть, и будет способствовать, но это абсолютно гипотетическая история. Тут уже вопрос не в макрорегиональном районировании, а в наличии денег на развитие инфраструктуры и в правильном выборе приоритетов. Поэтому смотреть надо не на деление, а на то, как будет использоваться этот инструмент. Пока в него ничего не заложено.
— Поможет ли новое пространственное деление реализации крупных инфраструктурных проектов?
— Делать общие инфраструктурные проекты с таким макрорегиональным районированием, в общем, удобнее. Вы смотрите на разные части страны, более-менее связанные между собой внутри, выбираете приоритеты и инвестирование в инфраструктурное развитие. Например, скоростная железная дорога Челябинск — Екатеринбург отлично свяжет города, но ожидать от этого развития региона — я бы поостереглась.
Это неплохо, но реформа судов и снятие давления государства дали бы гораздо больший толчок к развитию.
— Повлияет ли новое пространственное разделение на распределение денежных ресурсов между регионами?
— Нет, проект не касается текущего бюджетного финансирования. С некоторой вероятностью могу предположить, что средства будут выделены на дороги и развитие инфраструктуры, исходя из тех 8 триллионов рублей, которые Путин поручил выделить на выполнение нового майского указа. Когда будут деньги, тогда и посмотрим, какие будут выбраны приоритетные проекты.
— Возможнали какая-то бюджетная экономия за счет снижения административных расходов?
— Каким образом? Это же не управленческий уровень. Субъекты и все федеральные и региональные структуры остались. У нас сделали, как вы помните, федеральные округа. Так в результате вместо экономии появился, пусть и не очень затратный, но еще один управленческий уровень. Я не понимаю, как связана экономия и макрорегионы.
— А чем федеральные округа отличаются от макрорегионов?
— У федеральных округов есть центр и структура, которая имеет, пусть и не очень большие, но управленческие функции. Функционал у них очень простой: собирать совещания на весь округ, когда приезжает высокое начальство, и писать бумажки в центр о том, как ведет себя власть в регионах. К экономике федеральные округа не имеют никакого отношения — они не распоряжаются бюджетными деньгами субъектов.
Если мы говорим о макрорегионах, то они представляют собой не тот управленческий уровень, как пока это прописано в «Стратегии». Это умозрительная конструкция, в которой рассматриваются решения об инвестициях не в один субъект, а в группу субъектов, чтобы инфраструктурный проект мог способствовать их лучшей связности. Фактически на страну наложили такую крупную сеточку, и в каждом «квадратике» этой сеточки стараются сделать так, чтобы эффект от инфраструктурного проекта максимально способствовал развитию группы регионов.
Функционал макрорегионов, аккуратно выражаясь, использовать эту сеточку при планировании инфраструктурных решений. Но это не значит, что «несуществующее» руководство макрорегионов будет их принимать. Этим займутся федеральные власти.
